Жена самурая - Виктория Богачева

Такеши помог им, бросившись вперед. Одного ранил в бедро, другого отбросил назад сильным ударом ноги. Рукоятью катаны кто-то рассек ему бровь, и глаз мгновенно залило кровью.

А тем временем вокруг них завязывалась такая же жестокая, беспощадная битва. В зал от ворот пробились солдаты трех их кланов, остановив натиск Тайра. Воздух стал густым и кислым от пролившейся крови; наполнился вскриками, стонами и лязгом мечей.

Эти звуки лишь подстегнули Такеши, прогнав усталость и боль.

Он жил битвой, он наслаждался смертью своих врагов.

Будто приняв какое-то решение, он пошел вперед — быстро, вкладывая в атаку все силы и почти не заботясь о защите. Он не ставил блоки, не считая нужным тратить на них лишние движения и драгоценные секунды, но сразу нападал, ошеломляя противника. Опьяненный кровью, он не чувствовал боли от случайных ран; его не останавливали встречные удары.

Он не трудился добивать поверженного соперника: перешагивал через него, чтобы пробиваться дальше.

В какой-то момент Такеши почувствовал, что кто-то прикрыл его сзади, стал спиной к спине. Он узнал по движениям — то был Нарамаро.

На тренировках они часто отрабатывали такое ведение боя.

Все закончилось в один миг, когда в зале повисла страшная, гнетущая тишина. И хотя угар боя все еще владел Такеши, он заметил, что первыми катаны опустили его люди. И все как один устремили свои взгляды в сторону императорского трона.

Внутри Такеши все будто бы оборвалось. Он почувствовал, как шевелятся на затылке волосы, как бежит по позвоночнику холод, и долгую, очень долгую секунду он боялся повернуться.

Потому что знал, кого увидит там.

Медля, он опустил катану, по лезвию которой тягуче стекали капли крови, и стиснул зубы.

Нобу Тайра стоял подле императорского трона и держал нож у горла его отца.

Кенджи выглядел плохо: разбитые губы, неестественно вывернутая права рука, плетью висевшая у бока; в клочья порванная одежда.

Не все его солдаты могли стерпеть подобное: кто-то дернулся, желая возобновить битву, но Такеши остановил их страшным, громким криком:

— Не двигаться! — и его едва не сорвавшийся голос мгновенно остудил каждого, заставил подчиниться. — Не двигаться без моего приказа, — уже тише повторил он, неотрывно смотря на отца.

— Сдавайся, Такеши, — просто сказал Нобу.

Он не успел ответить: позади раздался негромкий девичий вскрик, и он узнал голос. А после увидел, как кто-то из Тайра за волосы тащит в зал растрепанную Наоми.

Железная хватка Нарамаро остановила его, когда он неосознанно шагнул вперед.

— Они только этого и ждут, — с трудом выдавил из себя Татибана, и Такеши, помедлив, кивнул.

— Ты пожалеешь об этом, — он взглянул на Нобу. — Я клянусь.

— Ты наполовину находишься в могиле и еще угрожаешь мне? — Тайра рассмеялся ему в лицо, в черные от гнева глаза.

— Что вы хотите? — ровным голосом спросил Нарамаро, когда понял, что Такеши едва контролирует себя.

— Благодарю за вопрос, Нарамаро-сан, — насмешливо отозвался Нобу. — С вашим союзником, очевидно, разговор у нас не получился.

Такеши мазнул по нему быстрым взглядом: сейчас все его внимание занимал отец.

Избитый, хромающий, с трудом держащий выпрямленной спину.

— Вы должны отозвать солдат, сложить оружие и признать поражение. А Такеши-сан, — очередная улыбка, — станет нашим пленником.

— Я запрещаю тебе, — прохрипел Кенджи, едва замолчал Тайра. — Запрещаю, сын!

— И что мы получим взамен? — Такеши с трудом отвел от отца взгляд.

— Мы отпустим твоего отца и позволим союзникам уйти.

— И жену.

— Что? — Нанаши впервые посмел вмешаться в разговор дяди.

— Вы отпустите и мою жену. Вместе с отцом.

— Нет! — тот решительно оскалился и зашагал к солдату, все еще державшему упиравшуюся Наоми.

Нобу остановил его повелительным взмахом руки.

— Помолчи, — он взглянул на Такеши. — Мой ответ — нет.