По обоюдному согласию (ЛП) - Ливия Джеймилен

Она зарылась лицом в подушку и глубоко вдохнула, прежде чем взглянуть на меня одним глазом. Одна сторона ее лица дернулась, когда она ухмыльнулась. Затем, покачав головой, она снова спрятала лицо. Ее невинность в течение дня сводила меня с ума. Всего несколько часов назад я связал ее и погрузился глубоко в нее, трахая ее киску так, словно завтра не наступит. Но прямо сейчас она вела себя застенчиво, с девичьей улыбкой на лице. Она была открытой, необузданной и незащищенной для меня. Ее глаза пожирали меня с каждым моим прикосновением, но теперь они показывали ее застенчивость.

— Доброе утро, — сказал я, убирая волосы с ее лица.

— Привет, — прошептала она хриплым голосом.

— У тебя похмелье? Как спалось? — спросил я, рисуя свое имя у нее на спине.

— Если честно, хорошо. И, что удивительно, никакого похмелья. Который час?

Она огляделась в поисках часов.

— Еще рано. Возвращайся в постель. — Я поцеловал ее в плечо.

— Мне пора, — сказала она, но не сделала попытки подняться.

— Еще немного. — Я притянул ее ближе к себе. Я еще не был готов отпустить ее. Одной ночи было недостаточно. Я крепко прижал ее к своему телу.

— Не уходи пока.

Повернувшись ко мне, она положила голову мне на грудь и обхватила руками мой живот. Держать ее в объятиях было здорово. Это было похоже на… как будто я был опьянен.

Позже тем утром я проснулся в пустой постели, простыни с ее стороны были холодными. Вдыхая ее стойкий аромат, я взял записку, которую она оставила на тумбочке.

Хаас,

Прости, что ушла, не разбудив тебя

Спасибо за прошлую ночь

Целую, Линн

— Одна ночь. — Прекрати нести чушь, Хаас. Это было всего на один чертов раз. Это было то, что мне нравилось больше всего с любой другой женщиной, и она ничем не отличалась.

Я сбросил простыни. Пара часов в спортзале превратили бы ее в слабое воспоминание.

***

Деревья цвели по всему Нью-Йорку, и Центральный парк был переполнен людьми, которым не терпелось выбраться на улицу в великолепный весенний день.

Я сел в свое офисное кресло, повернувшись так, чтобы смотреть на горизонт Нью-Йорка. Прошло пять дней с тех пор, как Брейлин была подо мной. Ее золотые волосы, обернутые вокруг моего пальца, теперь были только образом в моем сознании. Я посмотрел вниз на свою ладонь, вспоминая, каково это — держать ее, чувствовать ее мягкую кожу под моей и ее сердцевину, зажатую вокруг моего члена.

Какого хрена? Неужели у меня встает при одной мысли о ней?

Запищал интерком, отрывая меня от моих мыслей.

— Мистер Хаас, Вас хочет видеть Сэмми, — раздался голос Мелиссы из динамика.

Развернув свое кресло, я нажал на кнопку.

— Проводи ее сюда. — Поскольку посещение спортзала не помогло мне забыть Брейлин, возможно, это сделала бы другая женщина.

Я наблюдал через стекло, как Сэмми шла по коридору, ее облегающее платье поднимало ее сиськи выше, чем там, где их поместил доктор. Не то чтобы я жаловался — если бы все получилось, мой член скользил бы между этими силиконовыми кувшинами к концу дня.

— Хаас, дорогой, рада, что ты позвонил, — сказала она, входя в мой кабинет.

Я встал, встретив ее на полпути, и положил руку ей на поясницу.

— Спасибо, что пришла, — сказал я, быстро целуя ее в щеку.

— Все, что угодно для тебя, детка. Ты это знаешь. Я испугалась, что сделала что-то не так с тех пор, как ты исчез на Гала-концерте, — сказала она, садясь. Ее писклявый голос раздражал меня до чертиков.

Я присел на край своего стола, глядя на нее сверху вниз.

— У меня были кое-какие дела, — солгал я. — Я пригласил тебя сюда, чтобы извиниться за это и, возможно, загладить вину. — Я протянул руку и провел большим пальцем по ее маленьким, твердым губам. Они не шли ни в какое сравнение с Брейлин, но скоро они окутали бы меня, помогая мне избежать вынос разума, которым стала Брейлин.