Это пройдет? - Юлия Теплова

Она оказалась очень приятной девчонкой. Аня — студентка второго курса факультета искусствоведения. В столицу она не смогла поступить, и теперь мечтает после учебы найти там работу по специальности. Пока мы прибирали, она с такой страстью рассказывала о своей учебе, что мне стало немного грустно.

Потягиваюсь и переворачиваюсь на бок. Настенные часы показывают девять утра. Тянусь за телефоном. Сообщение от Вики с просьбой перезвонить. Надеюсь, она не на экзамене. Слушаю гудки.

— Викусь, привет. Не разбудила? — мой голос хрипит со сна.

— Привет, Маслова. Нет, я зубрю сижу с шести утра. У меня сегодня в час экзамен у Эллы. Живот от страха болит, жесть.

— Ты же весь семестр впахивала. Ты все сдашь, не переживай. — сажусь на кровати и зеваю.

— Держи за меня кулаки. Я что хотела, вчера твой отец к нам приезжал. Я уже не стала тебя в твой первый рабочий день тревожить.

В груди оживает неприятный сгусток и начинает ворочаться. Прошел ровно месяц, как мы ничего неслышали друг о друге. После Нового года я его малодушно заблокировала. С мамой мы говорили обо всем кроме семейных дел. Она обозначила мне границы дозволенного, и я обязана их соблюдать. Видимо, пришло время, вернуться к этой ситуации и решить, что делать дальше. За мою учебу платит отец, таких денег мне не заработать и на десяти работах.

— Что он хотел? — замираю в ожидании ответа.

— Он думал, ты живешь у нас. Как я поняла, приехал к тебе. — Вика молчит, как будто собираясь с духом. — Я не сказала ему где ты. Раз он не знает, значит, ты не посчитала нужным ему об этом сообщить. Я не стала вмешиваться.

— Он не хамил тебе?

— Нет, мне показалось, что он немного растерялся. Суровый он, конечно, мужик. Мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы отказать. Сыкотно было, ужас.

— Спасибо, что сообщила, Викусь. Ни пуха тебе сегодня.

— К черту. Целую.

Смотрю в окно. Ветер беспощадно треплет лысые деревья. Надеваю тапочки. Прислушиваюсь. В квартире тишина. Ни орущей оперы, ни грохота в ванной. Хожу по комнате туда-сюда, рискуя протереть дыру в ковре.

Делаю вдох и набираю номер отца. Абонент недоступен. Звоню в приемную.

— Здравствуйте, Елена Алексеевна. Это Вера, Андрей Юрьевич на месте? У него мобильный отключён.

— Добрый день! Он на совещании, я передам, что Вы звонили.

— Спасибо.

Я чувствую разочарование. Как будто собиралась прокатиться на самом страшном аттракционе, а мне сказали, что парк закрыт. Внутри ожила надежда.

Доры нет дома. На столе пепельница полная окурков. Наверное, на йогу ушла.

В полной тишине занимаюсь домашними делами. Размышляю, что приготовить в эту субботу. Дора смилостивилась и решила отпраздновать со «своими мальчиками» Старый Новый год. Я, как житель этой квартиры, тоже приглашена. Впереди еще достаточно времени, а я уже предвкушаю вечер в обществе Гриши.

Звонок от отца застает меня за глажкой Дориной блузы. Я так сконцентрирована на проглаживании широких рукавов со множеством складок, что вздрагиваю от звонка. Отключаю утюг и принимаю вызов.

— Алло. — на том конце повисает тишина. Я тоже молчу.

— Где ты сейчас живёшь? — первое, что спрашивает отец, нарушив тишину.

— Хорошо было бы начать с приветствия. Здравствуй, папа. — обращение звучит издевательски.

Обида — слишком сильное чувство. Стоило мне услышать его голос, как она ожила во мне, став еще сильнее. Я мысленно возвращаюсь в пустой дом, вспоминая, что отец предал нас.

— Здравствуй, Вера. — отец отзеркаливает мою интонацию. — Где ты сейчас живёшь? Я надеюсь, не у одного из своих прыщавых одногруппников.

Ну это уже вообще ни в какие ворота не лезет.

— Меня удивляет, как ты вообще умудряешься вести переговоры с людьми, если диалог с собственной дочерью ты начинаешь с хамства. А ты, папа, у своей пухлой цветочницы живёшь?

— Вера! — рявкает отец. — Не борзей.