Мне страшно любить тебя - Эммануэль Ласт

— Дорого наверное? У меня и работы пока нет нормальной, вдруг не потяну…

По глазам Полины было понятно, что она только сейчас начала осознавать масштабы перемен. Когда восемь лет жила у мужа за пазухой, а теперь все приходится делать самой, с нуля.

Одной.

— Пусть родители помогут, уж они тебя с Ульяной не бросят.

— Да родители хотят, чтобы я здесь с ними жила.

— Вариант экономичный, прямо скажем… — Кира уронила на тарелку кусок тортика и облизала пальцы. — Блин, а вкусно!

— А я не хочу, сама понимаешь… своей жизни не будет.

— Тут согласна — лучше давать им внучку на выходные, а самой строить новую личную жизнь.

— Еще чего, мне и этой хватило за глаза! Не хочу, Кира, вот от слова совсем.

— Это понятно — по живому кто новые татухи бьет, — Полина рассмеялась.

В отличие от нее, у Киры татуировок было много — по одной на каждого “особенного” ухажера в ее жизни.

— Завтра тогда позвоню.

— Все наладится, со временем, конечно, но ты вывезешь, мать. Уж я тебя знаю!

Кира разлила оставшееся вино по бокалам и они выпили его залпом — за то, чтобы все в жизни Полины сложилось побыстрее.

Глава 13

— Саша не звонил? — бывшая свекровь подала Ульяне пластиковый совочек и, отряхнув руки от песка, встала.

— Не звонил.

На детской площадке в парке Авиастроителей было уютно и тихо. Ксения Витальевна хотела видеть внучку в гостях и с ночевкой, но Полина отказала. Несмотря на участие и помощь, что родители Саши предлагали, пока она занималась подготовкой к разводу, ей было сложно общаться с ними.

И, если бы не Ульяна, которая скучала по бабушке и дедушке, Полина оставила этих людей в прошлом, вместе с сожалениями и болью, что они принесли.

— А ты сама не думала?..

— Нет, — Полина присела, помогла Ульяне снять с кучки мокрого песка ведерко и добавила. — Мы ему больше не нужны.

— Я попрошу Петра поговорит с Сашей… - безапелляционно парировала Ксения Витальевна и Полина встала, повернувшись к бывшей свекрови лицом.

Та все поняла по глазам: непрожитый, острый и болезненный ком из обиды, злости и отчаяния, в котором Полина жила последний месяц, нашел выход вместе со слезами.

— Не о чем говорить. У него теперь другая семья.

— Если бы я только знала… Полина, мне очень жаль, что все так получилось.

Ксения Витальевна извинялась не в первый и не в последний раз. Но, если раньше эти слова вызывали в Поле агрессию, то теперь откликались лишь бесплотной тоской. Кто знает, если бы не благие намерения свекрови тогда, может быть, они с Сашей до сих пор играли в семью.

У Ули был бы отец, а Полина… со временем, наверное, смирилась с ролью рогатой жены.

— Лучше так, чем если бы Саша бросил нас молча, как собирался.

Сколько таких разговоров у нее было с бывшим мужем не счесть, но Ксении Витальевне знать о них было необязательно.

— Спасибо, что привезла Ульяну… я скучала…

— Она тоже, — и, словно в подтверждение ее слов, дочка встала на ножки и протянула бывшей свекрови найденный в песочнице камень:

— Бабушка, смотри, соковище!

— Настоящее сокровище, — она повернулась к Полине. — Как ты устроилась? Если нужна помощь с жильем…

— Все нормально, я снимаю. В хорошем районе, сад рядом, школа через две остановки, удобно на перспективу.

— Мы с Петром можем помочь закрыть этот вопрос. Ради Ульяны.

— Я знаю, но не нужно. У нас все хорошо.

Бывшая свекровь не стала спорить. Собралась что-то сказать, но передумала. Они обе понимали, почему: подачки из чувства вины Полина бы не приняла.

— В эти выходные мне нужно будет перевезти вещи, собрать мебель… брат обещал помочь. Возьмете Улю к себе?

— С радостью, — Ксения Витальевна улыбнулась и чуть погодя добавила. — Ты помнишь Степановых?

— Да.