Мне страшно любить тебя - Эммануэль Ласт

Данила взял из рук Полины пульт и нашел фильм, о котором говорил. Мистический триллер, что на полтора часа погрузил обоих в мрачную атмосферу проклятого дома и несчастной судьбы его обитателей.

Но Даня оказался прав — страшно не было. Зато было тепло лежать у него под боком, вдыхать ставший любимым запах и с нежностью касаться мерно вздымающейся груди и плеч, словно вылепленных из мрамора.

В какой-то момент ее ласковая рука забрела не туда, и, смутившись, Полина хотела ее отдернуть, но Данила удержал. Сжал крепко и толкнулся бедрами в мягкую ладонь.

Полина сглотнула — этот голод, голод до его тела и души, который она пыталась заглушить всю осень, снова взял над ней верх. И, испытав прилив жесточайшего возбуждения, она потянула на себя ширинку джинс и спустилась ниже, коснувшись его губами.

Сначала через ткань, а потом кожа к коже. Данила застонал и Полина подключила к ласкам руку и язык.

Кончил он быстро и прежде чем она успела встать, чтобы умыться — ошалевшая от того, что сделала, ведь в соседней комнате спала ее дочь, Даня навалился сверху, сорвал с нее домашние брюки и вернул долг губами, пальцами и языком.

И, ловя в кулак собственные стоны, Полина роняла на диванные подушки непрошенные слезы — он не будет ее никогда, почему же с ним так хорошо!?

Полина дернулась, от удовольствия поджав пальцы на ногах, и с тихим, глубоким стоном обмякла. Данила коснулся губами ее живота и лег рядом, позволив обвить себя руками.

На полке тикали часы, свет фонаря через окно делил потолок на квадраты, а для Поли весь мир состоял только из вкуса его тела на губах. Такого желанного и такого недолговечного.

— Отпустишь меня, малыш? — спросил тихо и она по-детски замотала головой, а вслух сказала:

— Конечно, у нас все только по обоюдному согласию.

Данила хмыкнул и поднялся.

От сердца Полины к нему протянулась толстая красная нить — останься! Сегодня, сейчас… всегда!

Данила расправил плечи и потянулся. Одернул свитер, застегнул джинсы и нить лопнула, растворившись в предрассветных сумерках, словно и не существовала никогда.

— Проводишь?

Полина встала и, тоже одевшись, вышла в коридор. Данила обулся, взял с вешалки куртку и улыбнулся. В ответ на эту улыбку, она раскрыла свои объятия и уткнулась носом ему в плечо.

Что-то изменилось.

Поля всегда была чувствительной к эмоциям других, даже сверхчувствительной, но сейчас ее интуиция просто вопила — что-то изменилось, но что?

Поверить в то, что он тоже к ней что-то чувствует — немыслимо! И очень страшно… потому что Полина не понаслышке знала, как горьки на вкус неоправданные ожидания.

И все же эта пауза и вздох, с которым он переступил порог ее квартиры — они точно что-то значили.

Понять бы только, что.

Глава 33

В отличие от Полины, Данила не скучал.

Жил свою привычную жизнь, встречался с друзьями, работал и спокойно знакомился с другими девчонками. Красивыми, молодыми и свободными. От быта, бывших мужей и обязательств перед детьми.

Его не мучили угрызения совести — Данила понимал, что его тяга к Полине временная и, как только их встречи войдут в привычку, а у ее тела не останется ни одного неизученного им участка, страсть утихнет и все вернется на круги своя… и все равно наслаждался временем, проведенным с ней.

Его упорядоченный мир переворачивался с ног на голову каждый раз, когда Данила переступал порог ее квартиры, а чувства, которые, как он думал, остались в прошлом, раскрывались и топили разум в сладкой эйфории.

Все время, пока они были вместе, но не дольше.

Данилу тянуло к Полине, но встречи с ней никогда не были в приоритете. И он намеренно переключался, чтобы не залипнуть. Не связать свою жизнь с женщиной, воспитывающей не его ребенка.