Мне страшно любить тебя - Эммануэль Ласт

Полина хмыкнула, взяла с постели пуховик и сказала:

— Перцы в холодильник поставь, а то прокиснут.

И ушла.

— Она тебе кто? — спросила Кристина.

Полина слышала вопрос, но ответ на него ее уже не интересовал.

Она слишком хорошо знала Данилу, чтобы еще на что-то надеяться. Он не ответит ни да, ни нет. И не знаю тоже не скажет. Скорее всего, промолчит или бросит что-нибудь обидное типа “не твое дело” или “какая разница”.

Впрочем, это все из одной оперы, а потому неинтересно.

— Сестра лучшего друга, — глухо ответил Данила и сел на кровать, сжав пальцами виски. — Ты зачем пришла?

— Как зачем, Котенок? Тебя проведать! Мог бы и написать, между прочим… я волновалась…

— Меня в понедельник выпишут, зря приехала.

— Ой, да ладно, — она схватила с соседней кровати пакет из МакДональдса и вручила ему. — А я тебе вкусненького привезла. Выбирай, чизбургер или пирожок с вишней? Еще горячий!

Данила глянул на Кристину исподлобья.

— Ты в себе? Я лежу в хирургии с аппендицитом, какой нахер Мак?!

Она поджала губы. Даниле показалось, что Кристина сейчас расплачется, но вместо этого блондинка запустила в него пакетом с едой и разразилась дикой бранью.

— Я! Через метель! Ехала к тебе! Поддержать! А ты, скотина!

Кристина кинулась вперед и Данила, не ожидавший столь яркой вспышки гнева, перехватил тонкие запястья за секунду до того, как она попыталась влепить ему пощечину.

Тогда Кристина толкнула его плечом и опрокинула на кровать, сев сверху. Ударила кулаком в грудь раз другой, а потом заплакала. Длинные русые волосы разметались по постели и ему пришлось повернуть голову, чтобы не задохнуться.

— За что ты так со мной… — хрипела она, не стесняясь собственных завываний. — Я же тебя так люблю…

Данила вздохнул и, переборов себя, заключил девушку в объятия. Кристина тут же перестала плакать и затихла, крепко вцепившись пальцами в его футболку.

Когда все пошло наперекосяк?

— Успокоилась? Тогда иди умойся и посмотрим, что ты там такого вкусного привезла…

Кристина кивнула и, убрав волосы с лица, прижалась губами к его губам. Данила не пошевелился, но она словно опять не обратила на это внимание. Вспорхнула, довольная собой, и скрылась в туалете.

Он встал, вытер губы тыльной стороной ладони и достал из кармана телефон. В чате незнакомца десять сообщений от Полины. Абракадабра какая-то…

Данила открыл переписку и отправил банальное: “Я могу все объяснить”, но сообщение осталось висеть с одной галочкой. Он посмотрел на статус профиля “Был(а) в сети давно”.

Полина его заблокировала?

Данила нажал на пустой кружок на месте аватарки и убедился в этом окончательно.

— Черт…

Он загрузил вКонтакте, но и там она провела между ними жирную черту — Данила больше не мог ей написать. Поля даже из друзей его удалила!

Вот нахрена рубить сгоряча!? Он же ничего плохого не сделал. Ну, подумаешь, писал ей, не раскрывая личности! Не нюдсы же требовал, в конце концов! И даже не сталкерил!

Данила взял с тумбочки рабочий телефон и зашел в телеграм, в котором общался с Полиной от своего имени. И здесь все почистила…

Так, значит, решила? Ну и флаг ей в руки!

Глава 51

Полина не помнила, как села в такси и как добралась до дома.

В висках стучала назойливая мысль, но она гнала ее подальше. Не время и не место. Не сейчас и даже не сегодня, когда-нибудь в другой жизни, а лучше вообще никогда!

Но она знала, что с болью так не работает. Сколько не закапывай, не бетонируй ее в глубинах души, она просочится, найдет выход и отравит все вокруг.

Боль нельзя спрятать, ее можно только прожить.

Придя домой, Полина переоделась и, бесцельно побродив по комнатам, достала из шкафа тряпку и моющее средство. Начала с зеркал.