Дай мне больше (ЛП) - Сара Кейт

Я репетировал свои аргументы снова и снова, воспроизводил каждый момент того короткого и неловкого разговора, искажая и переиначивая его слова в надежде найти ту часть, где я его неправильно расслышал. Но как бы я ни пытался его перевести, получалось одно и то же.

И я чертовски уверен, что это тест. Нет, я на сто процентов уверен, что это тест. После той истории с веревочным бондажом на днях Хантер чувствует себя неуверенно и нервничает, поэтому он подключает меня к машине, чтобы проверить мою лояльность. Чтобы проверить, прикоснусь ли я когда-нибудь к его женщине. И он должен знать, что я, черт возьми, никогда.

Настоящая проблема в том, что я не знаю, как на это реагировать. Потому что чем больше я пытаюсь сказать "нет, нет, нет" в своей голове, все это звучит так принужденно и фальшиво.

Наверное, потому что это и есть принуждение и фальшь.

Я заставляю себя сказать: "Нет, я не буду трахать Изабель", потому что Хантер не может знать, как сильно я этого хочу. Как я мечтал трахнуть ее две ночи подряд, а до этой поездки я случайно мечтал об этом в течение последних десяти лет.

Опять же, я бы никогда. Но мозг вытворяет всякую хитрую штуку, даже если ему запрещаешь. И единственная часть меня, которая слушается хуже, чем мой возбужденный мозг, — это мой возбужденный член. Они оба сговорились против меня.

Поэтому, когда он войдет в эту дверь, я должен быть готов. Я должен сделать так, чтобы это прозвучало так, будто я действительно не хочу спать с этой красивой женщиной, и чтобы это не выглядело оскорбительным для нее. Я пройду этот гребаный тест, и тогда я никогда больше не прикоснусь к Изабель, пока жив.

Я пил уже вторую кружку пива, было уже за полдень, когда входная дверь снова распахнулась и показалась знакомая копна вьющихся волос и широкие плечи. Он не в своем обычном рабочем костюме и галстуке. В отпуске Хантер одет в хенли с короткими рукавами, достаточно обтягивающий, чтобы показать форму его твердых грудных мышц и выпуклых бицепсов, и я считаю за честь, что он позволил мне увидеть его в таком виде, поскольку он всегда скрывает свои татуировки от друзей по работе.

Его темные глаза находят меня через барную стойку в мгновение ока, и мне даже не приходится долго искать. Меня трудно не заметить, но Хантер всегда обладал удивительной способностью находить меня в любой толпе, как самонаводящийся маяк. Дружба, длившаяся всю жизнь, дала нам естественное чувство связи. Я просто чувствую, когда Хантер находится в комнате, как будто его присутствие меняет воздух вокруг меня. Мне становится легче дышать, когда он рядом.

Моя рука крепко сжимает бокал, когда он пересекает мрачный, темный бар и садится на барный стул рядом с моим. Я смотрю вперед, пока он заказывает себе пиво, и жду, что он заговорит первым.

Но он не говорит. Слишком долго стоит тишина. Бармен опускает пиво на стойку. Хантер делает глоток. Потом он тяжело вздыхает, и я все жду, что он скажет, но он не говорит. Почему, черт возьми, у него так плохо получается? Почему он не может просто говорить? Хотя бы со мной.

Мое терпение иссякает, и я бормочу в его сторону: — Я знаю, что ты меня проверяешь.

— Я тебя не проверяю, — отвечает он прямо.

— Нет, проверяешь, и я тебя не виню, но…

— Дрейк, я тебя не проверяю, мать твою, — рявкает он в ответ.

Мои глаза расширяются. — Значит, ты хочешь сказать, что это было серьезно?

— Да.

Холодная уверенность в его выражении лица приводит меня в ярость. Как он может быть таким спокойным в этом вопросе? Мне хочется свалить его прямо с кресла.

Скрывая свое разочарование, я отворачиваюсь от него и снова прикладываюсь к пиву. — Эта извращенность попадет тебе в голову.

Он смеется. — Мой секс-клуб, ты имеешь в виду?

— Да. Ты изменился. Все это извращенное дерьмо зашло слишком далеко.