Люби меня - Анна Брукс

— У меня есть на то свои причины. Может, когда-нибудь я расскажу тебе.

— Ладно.

Он протягивает ладонь и хватает меня за руку, потом слегка дёргает.

— Вернись сюда, дай мне посмотреть, насколько тебе нужна эта штука.

— О, нет. Я, правда, не собираюсь её делать. По крайней мере, пока нет.

— Сейчас я этим не занимаюсь, но мне бы хотелось что-нибудь нарисовать. Однако ты не обязана это делать.

— Хорошо, полагаю, ничего не случится от того, что я увижу, как она будет смотреться.

Я иду за ним в дальнюю комнату, и он указывает на стол.

— Садись.

Подпрыгнув, я снимаю с себя сумочку и кладу её рядом с собой.

Вон стоит передо мной и практически лишает возможности не вдыхать его аромат. Прикоснуться к нему.

— Ложись и повернись немного в сторону.

Мне приходится на мгновение закрыть глаза, поэтому я перестаю смотреть на него и надеюсь, что он прочитает мои мысли.

Когда я не поворачиваюсь достаточно, он использует свои руки и переворачивает меня ещё больше, пока мой бок не оказывается обращённым вверх. Так нежно, но я знаю, что если он приложит немного усилий, то сможет поставить меня в любую позицию, в которую захочет. Любую позу, которую я хочу. На живот. На колени.

— Как далеко ты хочешь, чтобы он заходила?

Моё горло сжимается, и я сглатываю, надеясь немного смыть поднявшуюся похоть.

— Не знаю. Честно говоря, я не особо об этом думала. А ты как думаешь?

Я поворачиваю голову и вижу, что он смотрит на меня. Его глаза прикованы к моим, и веки становятся тяжелыми, совсем как у меня.

Его пальцы играют с краем моей рубашки.

— Можно?

— Да.

Он смотрит, как ткань скользит по моей коже, и поднимает её. Не дойдя до моего лифчика, Вон останавливается. Его палец скользит вниз по моим рёбрам, и чем дальше он спускается, тем сильнее становится давление. Там, где он прикасается, мурашки бегут по коже, и я дрожу под его взглядом.

Он возвращается назад и опускается ниже, скользя по чувствительной коже под моей грудью. Мы оба резко вдыхаем, когда он использует только один палец, чтобы скользить вперёд и назад.

Наконец он смотрит на меня, а не на мою голую кожу.

— А ты не думала спуститься ниже?

Легкий южный акцент в его словах более заметен, и это заставляет другую часть меня дрожать.

— Ниже?

— Ниже, — мужчина проводит воображаемую линию из-под моего лифчика вплоть до пояса моих джинсов, а затем продолжает по джинсовой ткани, пока не достигает верхней части моего бедра. Даже сквозь толстый материал его прикосновение согревает меня, разжигает во мне огонь. — Стебель мог бы начаться здесь; я мог бы сделать это… тянется, почти от Земли, как будто освобождает себя. Стрелиция — символ свободы, так что это было бы как двойное значение, но если бы я делал её, мне нужно было бы начать ниже, чтобы у меня было больше места, — он кладёт руку мне на бедро и делает шаг назад. — К тому же, думаю, она будет выглядеть просто потрясающе. Но это полностью зависит от тебя.

Я сажусь, поэтому снова сталкиваюсь с ним лицом к лицу. Мой рот не может сформировать слова. Мой разум даже не в состоянии понять, что в нём твориться. Я спрыгиваю и хватаю свою сумочку с намерением убраться отсюда, потому что это слишком много. Его слишком много. Я не должна возбуждаться от прикосновения другого мужчины. Это неуместно. Это так неправильно. Это обман. А я не обманщица.

— Ты в порядке?

— Я… Я не могу это делать.

— Делать тату? Ты не обязана, это…

— Ты! Я не могу с тобой. Ты не можешь прикасаться ко мне, не можешь заставлять меня… чувствовать, Вон. Я не могу.

Он поднимает руки вверх.

— Прости. Господи, — после того, как гневно проводит рукой по волосам, он продолжает говорить. — Я не прикоснусь к тебе, но ты должна перестать смотреть на меня так, словно хочешь меня.

— Я так не делаю.

— Рейни, детка. Делаешь.

Я подхожу к нему ближе.