Люби меня - Анна Брукс

Я выхожу из-за стола и облокачиваюсь на стойку.

— Сколько раз тебе приходилось приходить?

— Пять. Это будет шестой.

— Срань господня!

Он смеётся.

— Да, но мне пришлось ждать пять месяцев, чтобы попасть к нему за этим творением, так что мне всё равно, сколько времени это займёт.

— Почти полгода?

Этот человек тоже сказал, что он хорош, но я и понятия не имела, что у него такой длинный список ожидания.

— Да. Как только распространился слух, что он вернулся, все сеансы у него тут же были забронированы.

— Что ты набил?

Он встаёт, задирает рубашку на груди, и я подхожу к нему ближе.

— Всего понемногу.

— Я вижу, — племенные узоры, маленький портрет, имя, череп… столько всего, но это не выглядит захламлённым или неряшливым, или что-то ещё. Так или иначе, всё красиво переплетается. Я вынуждена прикоснуться к красотке, потому что она выглядит такой реальной. — Потрясающе.

— В чём дело, Рейн?

Голос Вона пугает меня до чёртиков, и я вскидываю голову так быстро, что бью этого парня по носу. Он чертыхается и закрывает лицо руками, когда кровь стекает к подбородку.

— О, Боже мой. Мне так жаль, — я поворачиваюсь к Вону. — У тебя есть бумажные полотенца?

Он просто… стоит там и выглядит взбешённым. Никогда не видела его таким злым. Вон скрестил руки на груди и стиснул зубы. В конце концов, он идёт за бумажными полотенцами.

— Присядь, присядь, — я хватаю парня за руку и тащу к дивану. — Запрокинь голову.

— Всё нормально.

— Запрокинь голову. Это должно помочь справиться с кровотечением.

Парень смеётся.

— Вообще-то нет.

— Откуда ты знаешь?

— Мой отец-врач, а я — скейтбордист, — он наклоняется вперёд и щиплет себя за переносицу, прижимая к ней рубашку. — Я не раз ломал себе нос.

— Я его сломала? — кричу я.

— Не совсем.

— Мне так жаль…

— Чип, — отвечает он.

— Мне жаль, Чип.

— Держи, мужик.

Вон бросает Чипу рулон бумажных полотенец, и мне приходится протянуть руку и поймать его, потому что тот пытается остановить кровотечение.

Чип берёт у меня рулон и отрывает несколько кусочков.

— Почему бы тебе не привести себя в порядок, а после встретимся с тобой там? — спрашивает Вон, но требовательный тон не оставляет ему выбора.

Чип встаёт, а я следую за ним.

— Мне очень, очень жаль.

— Не беспокойся об этом.

Чип пытается улыбнуться, но с окровавленной рубашкой и бумажным полотенцем он выглядит забавно, и я не могу сдержать вырывающийся наружу смешок.

Мы с Воном смотрим, как парень заходит за угол, а потом он поворачивается ко мне.

— Зачем ты пришла?

Я слегка съёживаюсь от его сердитого тона.

— С тобой всё в порядке? Выглядишь очень расстроенным.

— Почему ты здесь?

— Я принесла тебе ланч.

Ложь.

Он качает головой, затем толкает меня к столешнице. Я стараюсь не растечься лужицей от его близости.

— Что я вчера говорил, милая? — парень так близко, но не касается меня. Его руки заключают меня в клетку, а его футболка едва касается меня, когда он делает вдох. — Разве я не говорил тебе, что не могу быть рядом с тобой и не хотеть большего? Хм?

Мой пульс бьётся так сильно, что я чувствую его на шее.

— Да.

— Итак, ещё раз, почему ты здесь?

Откидываю голову назад, чтобы я могла смотреть ему в глаза. Чтобы видеть его.

— Понятия не имею.

Он придвигается ближе, и потому его твёрдый торс прижимается к моему дрожащему телу.

— А чего ты хочешь?

Его губы практически умоляют меня поцеловать их, и в его глазах отражается то же самое проклятое чувство, что и у меня. Вожделение. Смятение. Боль.