Люби меня - Анна Брукс

— Ты не вела себя глупо, Рейн. Он был частью твоей жизни, и я должен принять это. И я принимаю это. Признаюсь, вчера это застало меня врасплох, и вместо того, чтобы что-то сказать, я подумал, что лучше всего просто уйти, чтобы у меня было немного времени подумать. И я сделал это после того, как вернулся домой, много раз. Я всё понял. Я действительно понимаю, потому что в моей жизни есть женщина, которая всё ещё держит свои грёбаные когти во мне, и как бы я ни старался, я не могу вырвать их, — он ведёт меня к своему дивану, и мы садимся рядом. — Мы ведь всё ещё узнаем друг о друге, верно?

— Да, — соглашаюсь я, желая знать, не та ли это женщина, о которой он говорит, чьё имя стоит на этих письмах.

Он смотрит мимо меня и облизывает губы, прежде чем снова сфокусироваться на мне.

— Я никому не позволял приблизиться к себе настолько, чтобы это имело значение, кто был вовлечён в мое прошлое. Я говорю это не для того, чтобы быть мудаком, но любая женщина, с которой я был, была не более чем безымянным, безликим средством достижения цели.

Не могу избавиться от отвращения, которое испытываю, думая о Воне с кем-то другим.

— С тобой я понял, что хочу тебя сиюминутно. С тобой это было мгновенно. И в самом начале я попробовал свою обычную хренотень, которая никогда не подводила меня раньше. И знаешь, как я понял, что ты не такая, как все? Особенная? Ты первая женщина, отказавшая мне, — Вон ухмыляется. — Но всё это заставило меня хотеть тебя ещё сильнее, даже если это означало, что мне придётся ждать.

Не знаю, как ему удалось превратить мои извинения в это, но полагаю, что это одна из причин, по которой меня так тянет к нему.

— Но я знал. Абсолютно точно знал, что там что-то есть. Здесь что-то есть, — он прижимает наши соединённые руки к груди. — Я не знаю, как, чёрт возьми, дать тебе жизнь, которую ты должна иметь. Быть мужчиной, которым может гордиться женщина, – тем, кем никогда раньше не хотел быть. Я не устраиваю модных свиданий. Даже не знаю, с чего начать всё это романтическое дерьмо, которое так нравится женщинам.

— Я ничего этого не хочу, Вон. Просто не хочу, чтобы ты от меня отказывался.

Он отпускает наши руки, встаёт и подходит к окну.

— Знаешь, в чём моя самая большая ошибка?

Нет. Он просто идеален.

— Нет.

— Я слишком преданный. Слишком уж чертовски преданный. Моя мать всю жизнь предпочитала мне отчима. Ещё с тех пор, что смог вспомнить, она дала понять, что ей противно моё присутствие. А знаешь, что самое дерьмовое? — продолжение его мыслей подсказывает мне, что на самом деле он не хочет ответа. Похоже, он осознаёт эти вещи, когда говорит их. — Я всё ещё так изголодался по её вниманию, что продолжаю позволять ей уничтожать меня; именно из-за неё я такой замкнутый придурок. И потому что я прошёл через столько дерьма с ней, потому что это всё, что, бл*дь, знаю, я всегда отвергал любого другого, кто мог бы быть в состоянии нанести ещё больший грёбаный ущерб моему и без того дерьмовому существованию.

Невыносимо слышать агонию в его голосе, поэтому я встаю и обнимаю его сзади.

— Ты не облажался, Вон. Ты такой хороший, а я идиотка, что цепляюсь за прошлое, когда всё, чего хочу для будущего, находится прямо передо мной. Я пытаюсь избавиться от наваждения, за которое цеплялась, а ты пытаешься уйти от своего прошлого. Ты заставил меня понять, что всё, за что я держусь, – это чёртова фантазия, которую я создала в своём уме. Я уже забыла, каково это – грустить, потому что ты делаешь меня счастливее, чем когда-либо.

Он поворачивается в моих руках и поднимает меня. Я тихонько вскрикиваю и хватаю его за плечи, обхватывая ногами за талию. Его решительные шаги приводят нас в спальню, и мой пульс ускоряется. Окончательно. Вон укладывает меня и, не отпуская, целует. Я держу свои конечности там, где они есть, лишь сжимаю их сильнее. Я хотела этого и должна была сделать это с ним чертовски давно.