Стану тебе женой - Юлия Бонд

Сергей меняется в лице, сказать что-то хочет, но молчит. А я выдавливаю из себя слова, словно достаю из сердца разбитые осколки стекла.

— Ты всё знал? — шёпот моих губ.

— Наташ, давай сейчас уйдём и обо всём поговорим? Но не здесь, пожалуйста.

Ухмыляюсь, глотая слёзы.

“Пожалуйста”

Значит, просить ты умеешь. Было бы смешно, если бы не так обидно. Потому что всё это время я заочно ненавидела и проклинала родного отца!

— Ты знал? Да или нет? — спрашиваю настойчиво и Сергей наконец-то кивает.

— Прости, дочь… Я узнал слишком поздно.

Отвергаю ещё одну попытку обнять меня.

Возвращаюсь к стулу, где оставила свою сумку, чтобы достать оттуда ключи от подаренной машины.

— Забери. Мне не нужны твои подарки, — повесив ручку сумки на плечо, двигаюсь прочь из зала ресторана, но Сергей ловит меня за запястье.

— Постой. Ты не можешь уйти, Наташа. Не горячись и для начала выслушай меня. Пожалуйста…

— Оставь меня в покое, — цежу через зубы, — мне даже в глаза смотреть тебе противно, не то чтобы говорить.

Ухожу, не оборачиваясь. Но оказавшись на улице, возле главного входа в ресторан, прижимаюсь спиной к фасаду здания и, спрятав лицо в ладонях, тихо плачу.

Не знаю, сколько проходит времени прежде, чем рядом раздаются шаги. Притихаю. Прислушиваюсь.

— Держи, сейчас тебе это нужно, — говорит мужской голос, который я сперва не узнаю.

Отрываю лицо от ладоней, заплаканными глазами всматриваюсь в расплывчатое пятно перед собой. Марк?

Марк протягивает пластиковую бутылку с водой и носовой платок, а я лишь киваю в ответ.

Пока откручиваю крышку на бутылке, Марк закуривает сигарету. Понятия не имею, откуда он здесь взялся, наверное, был в ресторане вместе с Радмиром и стал очевидцем всего того ужаса, что произошёл в “Амаксе”.

— Наташ, прости, — говорит Марк. — Это я сказал Радмиру, что видел тебя с Востриковым в прошлый раз. Да и вообще… Я с самого начала был инициатором того, чтобы вы с Радмиром расстались. Я всегда был против тебя. Извини. Я не имел права вмешиваться. Только сейчас это понял.

Перестаю жадно глотать воду. Взгляд фокусирую на мужском профиле. А в голове всплывает позабытый эпизод на похоронах Островского, когда его друг Гена просил у меня прощение за использованный презерватив в машине.

Слова застревают в горле. Мне нечего сказать. Что ж… Видимо, у кого-то свыше отменное чувство юмора или это я такая “счастливая” идиотка, окружающая себя сплошными отрицательными персонажами.

Пока мы с Марком молчим, из ресторана выходит Радмир и, увидев меня, берёт курс в мою сторону. Его друг преграждает дорогу, когда до меня остаётся каких-то жалких полметра.

— Рад, не надо, — качает головой Марк.

— Отвали, — цедит через зубы Рад, пытаясь отпихнуть друга куда подальше.

— Ты сейчас сделаешь только хуже.

— Не лезь не в своё дело.

— Марк, — вмешиваюсь я, понимая, что ещё одну бурю точно не выдержу, — ты на машине? Отвези меня, пожалуйста, домой.

Возле подъезда прощаюсь с Марком. В голове всё ещё стоит гул мужских голосов, от которых мне никуда не спрятаться. Чем сильнее я хочу их прогнать, тем громче они становятся.

— Наташ, — зовёт Марк, когда я тянусь к дверце, чтобы выйти из машины.

— Да? — оборачиваюсь.

— Ты Рада любишь? — спрашивает прямо и я, выдавив из себя натянутую улыбку, отвечаю кивком головы. — Он с ума сходит без тебя. Поговори с ним, пожалуйста.

Вздыхаю, взгляд отвожу в сторону.

Я и сама вижу, как Радмиру плохо. И мне плохо. Без него очень плохо, хоть я и стараюсь заполнить чудовищную пустоту в сердце заботами о дочери и саморазвитием. Но это самообман. Иллюзия, которую я себе придумала, чтобы легче жилось.

— Поговорю.

— Обещаешь?

— Да, но не сегодня. Я не готова к каким-либо разговорам, их было слишком много за последние два часа.