Стану тебе женой - Юлия Бонд

— Потерпи и сама всё увидишь, — подмигнув, возвращает взгляд на дорогу.

— Окей. Увижу, да, — отворачиваюсь к окну, — ты же помнишь, что я ненавижу сюрпризы?

— Конечно, помню.

Опустив ладонь на мою ногу, ведёт нею вверх-вниз, вызывая на коже мелкие мурашки. Сегодня я в шортах, а потому остро ощущаю прикосновения.

Дорога длится уже больше часа, а солнце только восходит. Решив, что у меня есть ещё немного времени поспать, пока мой не особо делящийся планами "похититель" загадочно молчит, стаскиваю обувь и отодвигаю сиденье максимально назад. Поудобнее откидываюсь на спинку сиденья и вытягиваю перед собой ноги, положив их на торпеду.

Закрываю глаза. Стараюсь ни о чём не думать, воспринимая каждое мгновение как данность. Так проще — плыть по течению, не пытаясь спорить с природой. Не люблю сюрпризы, но раз Рад говорит, что мне понравится, то так тому и быть. В данный момент он у штурвала, как настоящий капитан корабля, а я пока побуду обычным матросом.

Из колонок звучит знакомая песня того сама Халиба, которого однажды услышала в машине Рада, когда он только-только подбивал ко мне клинья. Прислушиваюсь к словам и уже через мгновение меня пронизывает будто электрическим током, потому что память — она такая, подбрасывает тебе всё в ярких красках, когда ты этого точно не ждёшь.

Приспускаю с глаз солнцезащитные очки, наблюдая за Радмиром. Его жилистые руки с витиеватыми венами уверенно держут руль. Я залипаю на длинных пальцах и прихожу в лёгкий шок, когда мой взгляд натыкается на обручальное кольцо.

"А я её, а я её, — я не знаю, почему она полюбила меня, а я её", — произносит Рад в унисон голосу Халиба.

Незаметно улыбаюсь и снова отворачиваюсь к окну. Он тоже всё помнит. Вон даже песню поёт, зная, что я сейчас чувствую. Так и засыпаю, ощущая глубокое умиротворение.

— Наташ, просыпайся, — меня будит ласковое прикосновение к лицу, отчего я на миг открываю глаза и тут же зажмуриваюсь, желая продлить момент.

Придвинувшись, Рад нависает сверху меня, одной рукой упираясь в спинку сиденья. Я смотрю на него через затемнённые стёкла очков, всё ещё делая вид, что сплю.

Он водит по моей скуле указательным пальцем, гладит щеку и опускается к подбородку.

— Моя. Любимая. Единственная, — шепчет Рад.

Его губы нежно прижимаются к моим в коротком поцелуе. Не в силах скрыть охватившее волнение, я всё-таки начинаю шевелиться.

— Приехали? — мой голос хрипит: то ли спросонья, то ли от волны сотрясающей дрожи.

— Приехали. И давно, — улыбается Радмир, а затем тянет рычаг спинки сиденья вверх, помогая мне подняться.

Одновременно выходим из машины. И пока Радмир достаёт из багажника наши сумки, я с интересом оглядываюсь, не понимая, что мы забыли на автостанции.

Закинув на плечи рюкзак и схватив одной рукой дорожную сумку, Рад берёт меня за руку и тащит за собой. Едва поспеваю за его размашистым шагом.

В кассе Радмир покупает два билета на автобус, конечная остановка которого мне неизвестна от слова "совсем". Точнее сказать, я впервые слышу этот населённый пункт.

Мы долго едем рейсовым автобусом. По дороге я успеваю ещё раз вздремнуть, поговорить по телефону с Лизой и незаметно понаблюдать за спящим Радмиром.

Какой он у меня красивый всё-таки, но не той слащавой красотой, от которой писают кипятком девочки-подростки. А по-мужски красив, со всеми изъянами и достоинствами. Темноволосый. Кожа смуглая с бронзовым оттенком. Лицо с грубыми неправильными чертами. Широкие брови, причём одна бровь короче другой и чуть выше. Глаза большие карие, обрамлённые чёрными, пушистыми ресницами. Нос с горбинкой на переносице. Тонкие поджатые губы.

— Нравлюсь? — неожиданно спрашивает Радмир, заставая меня врасплох.

— Что?