Небо помнить будет - Елена Грановская

— На ваше имя пришла посылка, преподобный, — сказал молодой мужчина, протягивая листок со штампами и подписями Дюмелю. Тот с растерянным видом принял извещение, не сняв перчатки. Отправителем значился пересыльный почтовый пункт на границе с Бельгией. Сердце затрепетало. Бруно. Он так долго не получал от него известий, почти пять месяцев. Но верил, что с ним всё хорошо, потому что сердце не кололо, потому что Всевышний не подавал знаки, обозначавшие бы трагедию и потерю. Почему Лексен так долго не выходил на связь? И почему посылка, не просто одно бумажное письмо? Что может быть, из чего состоять послание военного времени от близкого человека прямиком с фронта? Решив, что он успеет вернуться до читки дневной молитвы, Дюмель сел на велосипед, имевшийся в его распоряжении, и помчался в почтовое отделение. В то самое, где когда-то работала мать Лексена…

От нее так и не было никаких известий. Абсолютно. Даже слухов. Она просто перестала существовать в этом мире, словно никогда и не приходила в него. И никто не мог поведать о ней. Сосед-старичок, что преподнес Констану прощальное письмо мадам Элен, скончался поздней осенью в тот же год, его старый кот, которого так любило семейство Бруно, исчез из квартиры, когда родственники выносили тело для захоронения на кладбище: убежал и больше не вернулся. Другие соседи с этажей отмалчивались, кидали на Дюмеля хмурые взгляды, сокрушенно мотали головами и разводили руками, ничего не зная — делали всё, что угодно, только молчали, не раскрывали рта, не издавали ни звука. Квартира Бруно вскоре была разворована: кто-то снес дверной замок, и в жилье можно было беспрепятственно попасть. Узнавшие об этом жители дома и мародеры тайком посещали квартиру и выносили оттуда всё, что могли унести, даже если им это было не нужно и никогда не сгодится в хозяйстве. Констан вовремя узнал об этом и на свой страх и риск дважды побывал в квартире Элен и Лексена, вынеся оттуда новые фотокарточки родственников Элен, которые смог найти, пару книг для Лексена, что будут ожидать его возвращения. Украшений Элен и денежных знаков, хранящихся в тайниках, уже давно не было. Дюмель не знал, что должен и обязан сохранить для семьи Бруно и терялся, стоя посреди пустой и разгромленной квартиры, и брал то, что подсказывало сердце, а именно те вещи и предметы, что хранят и заключают в себе память родных или напоминают о них, о лучших днях, что были когда-то в Париже, о той жизни, когда хотелось фантазировать, путешествовать, влюбляться, свято верить, что будущие дни несут только лучшее. В один день на квартирной двери появился новый замок и знак фашистского орла. Все поняли, что лучше в квартиру зазря не лезть, иначе будь уверен: тебя поймают мало того за проникновение в помещение, названное собственностью Германии, так и еще за связь с еврейским сообществом, поскольку ты пытался проникнуть в жилище француженки, помогавшей евреям — мало ли, ты хотел завершить ее дела.