Сокрушенная тобой - Нэшода Роуз

Я начала расстёгивать блузку, растягивая время, чтобы убедиться, что он видит каждый дюйм моей обнаженной кожи, раздеваясь постепенно. Когда я дошла до последней пуговицы, я позволила блузке распахнуться и соскользнуть по рукам на пол.

Его челюсть сжалась, потом разжалась, глаза наблюдали, выражение стойкое, но я все же стала свидетелем шевеления в его джинсах. Правило — никакого секса, мой засранец. Мы не продержимся и первой ночи. Я расстегнула джинсы и медленно изгибаясь в талии, провела по бедрам джинсовой тканью, когда тянула их вниз, и перешагнула через них.

Я поблагодарила Бога за то, что надела свои бирюзовые кружевные стринги с таким же бюстгальтером, потому что, проклятье, я хотела выглядеть и чувствовать себя горячо в своем теле раз уж мое лицо… ну, все еще в беспорядке.

Я снова взглянула на Рема. Большая ошибка. Его глаза наполнились таким сильным желанием, что оно скрутило меня, подхватило все мои внутренности и принесло меня к нему. Проклятье. Он даже еще не тронул меня, а я уже захотела дотронуться до себя, чтобы остановить боль, безжалостно пульсирующую. У меня есть контроль. Есть. И теперь он просачивается через мои пальцы, как песок.

Я развернулась, чтобы снять бюстгальтер.

— Лицом ко мне, — приказал Рем.

Я расстегнула бюстгальтер, и он упал. Я медленно повернулась, ожидая, что его глаза будут на моей груди. Но нет. Они оставались на моих глазах.

— Даже просто раздеваясь, ты каждый раз сражаешься, чтобы контроль был у тебя. Ты настолько зациклена на том, чтобы быть сильной, что не позволяешь всему идти своим чередом, когда это нужно. — Рем шагнул ко мне, а я задышала так быстро, что моя грудь так тяжело вздымалась и опадала. Он остановился в дюймах от меня, так близко, что я могла почувствовать волокна его одежды, щекочущие мои волоски, которые стояли дыбом. — Когда ты сделала татуировку, детка?

Это было после того, как он уехал в турне. Все уехали, а Джорджи и я решили, что немного боли — это хорошая идея. Это моя первая, и я обожаю ее, лошадь в стиле трайбл сбоку на ребрах. Он провел пальцем по чернилам, и по моей коже побежали мурашки.

Я едва дышала, когда грубо прошептала:

— Никакого секса.

Рем усмехнулся.

— О, детка, я знаю правила, и я также не собираюсь их нарушать, — он кивнул в сторону ванной. — Готовься ко сну.

Я сделала глубокий вдох, чтобы возразить, когда поняла, что здесь не с чем спорить. Я подхватила свою розовую дорожную сумочку, шагнула в смежный туалет и закрыла дверь. Только, когда осталась одна, я позволила эмоциям нахлынуть на меня. Я положила руки на край раковины и уставилась в зеркало, и то, что я увидела там, полностью ужаснуло меня.

Я чувствовала себя уязвимой для эмоций, приближающихся ко мне. Он забирал контроль… Нет, он уже был у него, а это значит, он смог бы вывести меня на эмоции, с которыми я не хочу сталкиваться лицом. Я хотела бы, чтобы у нас был шанс, но, чтобы сделать это, я должна была впустить его… полностью.

Я резко отвернулась, почистила зубы, облегчилась, потом вышла и свернулась в кровати. Рема поблизости не было, и я была рада, потому что, если бы он увидел мое лицо, знал бы, что я видела в зеркале.

Я натянула простыню на плечи и обмоталась ею, просунув между ног, и после этого, совершено измотанная, погрузилась в сон.

Глава 10

Я проснулась такой разгоряченной и липкой, будто лежала в сауне. Я пыталась сдвинуть пуховое одеяло в сторону, но это было не из-за одеяла, — это Рем: его рука, аккуратно обнимавшая меня за талию, ноги, закинутые на меня поверх моих, в то время как большая часть его тела прижималась ко мне сбоку.

Дерьмо, я была в коттедже-хижине-лачуге-какой-то-хреновине. Наедине. С Ремом. И я была в своих трусиках, а его нога переброшена через мое бедро — его обнаженная накачанная нога.