Дом, в котором жил Коля, показался Маше зловещим еще во дворе, несмотря на то что он вполне приветливо светился желтыми окнами. В любую другую ночь она, скорее всего, сочла бы и двор, и саму четырнадцатиэтажную «свечку» обыкновенной, но сейчас, трясясь от страха, она оглядела строение, словно героиня жуткого триллера верзилу-убийцу, занесшего над ней смертоносный топор или еще какую дрянь, которой собирался ее прихлопнуть. Александр же держался спокойно и уверенно, будто бы он состоял в отряде «Альфа» и освобождение заложников было его каждодневной работой. Единственное, что выдавало в нем некоторое напряжение,​ — это походка, ставшая вдруг, как у барса на охоте, крадущейся.

—​ Ничего не бойтесь,​ — шепнул он, входя с ней в двери подъезда.​ — Помните, не в их интересах вас убивать.

Во всяком случае, пока мы не отдадим им кулон.

—​ А потом?​ — выдохнула она.

—​ Потом будет видно.

—​ Не нравится мне это «будет видно».

—​ Мне тоже, но что тут поделаешь.

Ей стало стыдно. Сама втравила человека в сомнительное предприятие, вызвала его среди ночи, а теперь еще требует, чтобы он ее успокаивал. Нахалка! Она обхватила себя за плечи, пытаясь собраться с силами и хотя бы не трястись. Вышло не слишком хорошо.

—​ На лифте не поедем, идем пешком,​ — тихо проговорил он.

—​ Это же десятый этаж!

—​ Вот именно.

Она отметила про себя, что чем ближе к цели, тем больше он изъясняется загадками. Зачем идти пешком, к примеру? Они дошли до нужной квартиры без приключений, двигались с превеликой осторожностью, в тишине, словно ожидая нападения за каждым лестничным пролетом.​ Перед дверью слегка замешкались. Маша пыталась успокоиться, взять себя в руки, но ничего не получалось. ​ Всю ее сотрясала крупная дрожь. Она прислушалась, за дверью было тихо.

—​ А может быть, мне все только показалась?​ — прошептала она.

И неожиданно услыхала от спутника:

—​ Я тоже так думаю.

—​ Да?! А зачем же вы меня пугали?

—​ А я вас и не пугал.​ — Сэр Доудсен усмехнулся.​ — Звоните смелее. Я надеюсь, что ваш друг напоит нас чаем?

—​ Ox!​ — Она покачала головой и надавила на кнопку звонка.

Александр прилип спиной к стене за дверью, чтобы его не было видно в глазок.

«Зачем?​ — подумала Маша, дожидаясь, пока в невидимом коридоре Колькиной квартиры перестанут шаркать​ подошвами, и, наконец, отопрут дверь.​ — Ведь сам же сказал, что никого там нет!»

Но, увидав в полумраке прихожей чересчур спокойную физиономию Коли, она поняла, что ее худшие опасения подтвердились. Лихорадочный блеск в его глазах и особенно ссадина на щеке только усилили ее опасения.​ Ноги ее ослабли, она обругала себя за неосторожность. Нет, нужно было звать на помощь не хилого аристократа, а целый милицейский наряд, а лучше бы группу захвата «Альфа». Нужно было лететь в отделение милиции и умолять их составить ей компанию, в ногах у них валяться, лишь бы они согласились! Как она могла быть такой легкомысленной! Вот так и гибнут наивные дурехи!

—​ Маша, беги!​ — одними губами прошептал Колька.​ — Беги!

—​ Чего?​ — не поняла она. Он перебил ее лихорадочные мысли, мечущиеся в голове, словно стая испуганных птиц.

—​ Беги, дура!​ — сквозь зубы прорычал он.

Она отпрянула от двери. Хотела было крикнуть, но звук застрял в горле. Она услыхала глухой удар. Коля охнул и упал на колени.

Маша попятилась, начисто позабыв о существовании Александра. Она увидела того, кто стоял за Колей.

—​ Ты?​ — вырвалось из груди.