Первые снежинки - Иоланта Палла

— Ладно, — произношу после небольшой паузы и смотрю, как Антон перемещается по комнате к выходу, оставив вещи на лавочке.

Как только дверь за ним закрывается, я прижимаю холодные ладони к полыхающим щекам и глубоко вдыхаю. Ощущения после неудачной шутки одноклассника смешанные. Мне интересно, что Антон задумал, но в то же время отголоски страха парализуют каждую клетку тела. Заторможено двигаюсь к стопке с одеждой и, взяв белую футболку, которая лежит сверху, втягиваю знакомый аромат в легкие. Наверное, я схожу с ума, потому что в следующие пять минут переодеваюсь и поджимаю губы, чтобы не светить на всю раздевалку глупой улыбкой. Сердце работает на разрыв, когда выхожу в зал и вижу Маршала. Застываю на месте разглядывая маты посреди помещения. Антон увлеченно достает из коробок их содержимое, а я открываю рот от удивления. Догадка прошибает внезапно, и мне хочется прикрыть рот ладошкой, чтобы не завизжать от восторга, потому что одноклассник оборудовал место для настоящего творческого пиршества.

— Иди ко мне! — машет мне рукой, прикрывая маты пленкой. — Только кроссы сними!

Пульс интенсивно ударяет по вискам, пока я скидываю с ног обувь и ступаю на маты. Антон играет бровями, прикусывая нижнюю губу, и я не знаю, что говорить.

— Это не галерея искусств, но… Что мог, то сделал. Тебе нравится?

— Мы будем раскрашивать друг друга?

— Да, — довольная улыбка расплывается по его лицу, а у меня грудную клетку затапливает теплом.

Невероятно. Именно этим словом могу описать свои эмоции, которыми меня накрывает. Маршал указывает на упаковки с фестивальными красками с одной стороны — мои. С другой — его.

— Просто пачкать пространство неинтересно, поэтому поиграем, Милые ушки, ок?

— Как поиграем?

— Ну знаешь, как у мозгоправов, — усмехается, — действие сопровождается словом. Давай, я первый? Ты втянешься, — уверенно протягивает и берет маленький прямоугольник с красным порошком.

Мое сердце от чего-то пускается в пляс, а потом резко замирает. Антон задумчиво чешет затылок и резко бросает в меня снаряд. Взвизгиваю!

— Но ты ничего не сказал?! — возмущаюсь и беру свои мини гранаты. Воздух наполняется красной дымкой.

— Сори, Лиз! Мне нравится, когда ты пугаешься, — Антон с видом ангела пожимает плечами и посмеивается над моим видом. — Но для приличия скажу с запозданием. Бомблю твое плохое настроение.

— И что я должна говорить? — кидаю в него красками так же внезапно, но он практически избегает удара. Пакетик разлетается на части, лишь слегка касаясь его локтя.

— Что тебя беспокоит или бесит, — снова играет в невинность, а в глазах плещется заразный азарт, — и?

— Ненавижу переезжать! — кидаю пакетик со всей силы. Антон свистит и даже не пробует отворачиваться, наоборот, берет свой снаряд и пуляет его в меня.

— Бесят предки!

— Бесит Жанна!

Мы кидаем краски в друг друга и смеемся, хотя слова, которые сопровождают действия, не совсем приятные. Когда выкрикиваю их, в груди начинает жечь, словно там органы на куски разлетаются. Ощущения мимолетные. После них наступает взрыв адреналиновой бомбы в крови. Я сама не понимаю, как мы приближаемся друг к другу. Маршал пытается выхватить пакетики с краской, а я виляю из стороны в сторону. Ловит со спины. Я в капкане его рук. Запинается из-за моего слабого сопротивления. Вместе падает на маты. Пространство вокруг нас разноцветное. Тихо чихаю. Потом еще раз. И еще. Антон смеется. Толкаю его в плечо, и он перекатывается, меняя положение тела. Нависает надо мной и часто дышит. Улыбка исчезает с его лица, пока я все еще растягиваю губы в улыбке.

БАХ-БАХ-БАХ! Сердце ликует, и проблемы дня теряются в прошлом. Антон перемещает взгляд с моих глаз ниже. На губы. Я, наверное, вся пестрю радугой. Наклоняется ниже. Приближение разрыва сердца неминуемо.