Раздели и вычти - Таюна Элай

— Тхай, не будь таким занудой. Никто и ничего меня не заставлял, это мой осознанный выбор. Мне это по кайфу.

На несколько секунд я опешил, так как совершенно не был готов к такому повороту событий.

— В смысле? Ты сейчас шутишь? То, что ты делаешь, очень опасно, я хочу тебе помочь.

— А я разве просила помощи? Я контролирую ситуацию, и если мне будет нужно, то вполне могу прекратить.

— Но почему? Почему ты это делаешь?

— Потому, что я творческая личность. Наркотики помогают мне, дают вдохновение, новые идеи, силы, энергию. Я становлюсь более продуктивной. Да и вообще, многие так делают. Просто ты слишком правильный.

— Но ты же должна понимать, что это лишь иллюзия! Потом тебе придется дорого за это поплатиться.

— И это тоже касается исключительно меня, я взрослая девочка, которая знает, что делает. Давай закроем эту тему.

— Нет, эту тему мы не закроем никогда! Ты не должна употреблять, ты хоть знаешь, к чему это приводит?

— Я еще раз повторяю, это мое дело. Если ты не хочешь ссориться, то мы заканчиваем этот разговор.

— Речь идет о твоем здоровье, это очень важно! Никакая карьера и прочее этого не стоят. Если ты отказываешься решать проблему, то я буду вынужден обратиться в реабилитационный центр для наркозависимых. Я не намерен смотреть, как ты убиваешь себя.

— Знаешь, я мечтала хорошо провести вечер, а не в очередной раз выслушивать твои занудства.

С этими словами Виен схватила свою сумку и куртку, поторопилась уйти, не забыв при этом демонстративно свалить на пол свои чашку и блюдце. Мне же пришлось снова извиняться за ее поведение и расплачиваться за разбитую посуду.

Очень хотелось пойти у нее на поводу, поверить ей, закрыть на все глаза, но так дальше продолжаться не может. Мы не общались две недели, а я не переставал чувствовать себя виноватым. Больше всего меня беспокоило то, что я ощущал себя беспомощным. Мне не к кому было обратиться за советом, тем более, что это было не моей тайной. Я боялся, что если я проговорюсь, даже кому-то из близких или друзей, то в агентстве могут поползти нехорошие слухи, и Виен тогда меня точно возненавидит.

Несколько дней я боролся с желанием позвонить ей и предложить помириться, но не делал этого.

В один из вечеров после репетиции я сидел в комнате общежития, ел куриные крылышки и пытался отвлечься от тяжких мыслей чтением книги. Да, артистам приходится жить в общежитии, даже несмотря на то, что у многих, и у меня в том числе, есть собственное жилье.

Внезапно у меня зазвонил телефон. Звонила подруга Виен, которая срочно умоляла меня приехать. Они отдыхали в клубе, где моей девушке резко стало плохо. Хорошо, что клуб находился недалеко. Я вскочил в машину и минут за 10 добрался туда. Я очень рассчитывал на то, что она просто многовато выпила.

Виен была в ужасном состоянии. Она дергалась, царапала себя ногтями, периодически то кричала, то мычала что-то бессвязное про каких-то насекомых. Я пытался привести ее в чувство, но это было бессмысленно. Она не узнавала меня, только сильнее продолжала наносить себе увечья. Я едва убедил ее подругу не вызывать врача и поехать домой. Нужно было быстро соображать, что делать с Виен. В свое общежитие я отвезти ее не мог. Пытаться снять номер в гостинице тоже не вариант, она в неадекватном состоянии. Отвезти ее в квартиру мамы и папы тоже, так как они не были в курсе «безобидного» увлечения моей подруги.

Пришлось в срочном порядке ехать в мою квартиру, хоть она и находилась на другом конце Сеула.

Сказать, что мне было страшно, значит не сказать ничего. Пока мы ехали ко мне домой, я одной рукой вел машину, другой держал телефон и пытался найти в сети, что делать при передозировке кокаином, который Виен умудрилась смешать с немалым количеством алкоголя.