Лингус - Мариана Запата

— Значит, ты два года учился в медицинском, а потом бросил? — спросила я, думая о том, сколько должны стоить четыре года подготовки к медицинскому и два года обучения в медицинском колледже, только для того, чтобы в конце концов их спустили в унитаз. Дерьмово. Я все еще должна приличную сумму за аспирантуру и не могла себе представить, сколько он задолжал до поступления на юридический факультет.

— Да, — пробормотал он, пока мы шли по приюту, все еще прижимаясь друг к другу. Здесь было так много собак всех мастей и размеров, что у меня сердце сжималось, глядя на них. — Мне пришлось вернуться и взять дополнительные занятия перед тем, как я подал заявление в юридическую школу, — пояснил он.

В каждой клетке сидела собака, и я отстранилась от Тристана, чтобы присесть у ворот, отделяющих меня от дружелюбных песиков. Одни лаяли, когда мы проходили мимо, другие рычали, но большинство из них были слишком взволнованы, чтобы принимать посетителей. Мы вышли из первой комнаты в следующую, где я увидела около десяти собак, которых хотела бы взять себе.

— Хочу забрать их всех домой, — прошептала я особо милому питбулю, который лизал мою ладонь через отверстия клетки.

— Выбери одного, — сказал Тристан, присаживаясь на корточки рядом со мной, чтобы прижать руку к воротам и позволить собаке лизнуть ладонь.

Когда мы начали вставать, рыжий питбуль заскулил, и мне пришлось прикусить губу, чтобы не заплакать. Он такой милый, что мое сердце разбивалось, но я пока не почувствовала, что он подходит Тристану. После смерти мамы у нас с папой было две собаки, и он позволил мне выбрать каждую из них. Когда я их увидела, то у меня было такое чувство, — своего рода связь, — которое подсказывало мне, что собаке суждено быть моей. И как бы я ни хотела это почувствовать сейчас, но милый питбуль не вызывал таких эмоций. Тристан понял мое смятение, потому снова приобнял меня за плечи, когда мы прошли в другую комнату. Мне становилось все сложнее и сложнее ходить из комнаты в комнату, глядя на бесчисленное количество собак, заслуживающих того, чтобы их забрали домой.

— Эй, — прошептал Тристан рядом с моим ухом. Его рука скользнула вниз с моего плеча, двигаясь по руке схватила за ладонь, пока его пальцы не переплелись с моими. — Не расстраивайся. Просто найди ту собаку, которая тебе понравится. И я возьму, его или ее… неважно. — Он сжал мою руку.

Когда мы проходили мимо клеток, на нас смотрело столько грустных мордочек, что у меня на глаза навернулись слезы. Я хотела забрать всех‚ даже злых собак, но я еще не нашла правильную. Рука Тристана дарила мне тепло и ободрение, его длинные пальцы переплелись с моими короткими. Мы приближались к концу ряда, когда я услышала впереди что-то похожее на свист. А через минуту — снова. Я потянула Тристана к клетке, откуда доносился свист, и пискнула.

Там сидел крупный щенок с огромными лапами, которые взметнулись вверх. С массивной квадратной головой и огромными ушами, свисающими до пола. И самое интересное — его лапы были широко расставлены, а массивные яйца прижаты к клетке. У щенка была темно-рыжая шерсть. Весь такой пухлый и пушистый. Как только я упала на колени, то услышала еще один свист… И он исходил из его задницы. Запах был настолько ужасен, что мне пришлось натянуть рубашку на нос, когда Тристан чуть не задохнулся.

— Охренеть! Что это за запах?

Я указала на промежность щенка.

— Он пукнул!

Тристан скривился и начал читать информацию, указанную на табличке клетки.

— Ему восемь месяцев. Помесь мастифа и немецкого дога. И здесь написано, что он весит… Черт возьми, он весит почти шестьдесят четыре килограмма, Кэт.

Огромный щенок перевернулся на живот, приподнял одно ухо, а другое прижал к морде. Он смотрел на меня большими карими глазами и неторопливо вилял хвостом.

— Его, — мягко сказала я Тристану, но не сводила глаз с большого мальчика, сидящего напротив меня.