Батлер еще раз намочила щеки, вышла из временного убежища, направилась в кабинет с острым желанием побыть одной. Влетела в приемную, не обращая внимания на вопросительный взгляд Евы, обронила небрежное: «Не беспокоить» и скрылась за дверью кабинета, проворачивая ключ в замке.

Чиркнула зажигалкой, откидываясь назад в кресле и прикрывая глаза, кожа покрылась мурашками, когда в голове всплыли образы летних ночей. А возле разреза на бедре жгло, будто он и сейчас ее там касался. Сигарета медленно тлела в пальцах — девушка так и не сделала ни одной затяжки. Левая рука скользнула на грудь, сжимая округлость. Пальцы скользнули под ткань бюстгальтера, рисуя кружочки на тонкой коже. Движения отозвались теплом внизу живота.

Руби затушила сигарету, так и не закурив. Подняла вырез на юбке полностью оголяя ногу. Плавно провела дорожку от колена до красного кружева трусиков. Пальцами нежно погладила внутреннюю сторону бедра, отчего живот еще сильнее затянуло, а с губ сорвался прерывистый выдох. Девушка вспомнила его поцелуи на шее, грубые руки, сжимающие талию, а потом направляющие ее бедра в нужном ему ритме. Еще один выдох. Как наяву ощутила его присутствие, властный шепот на ухо, руки, сжимающие шею, грудь. Проникла под ткань трусиков, представляя пальцы Алекса на месте своих. Прогнулась в пояснице, когда, наконец, добралась до чувствительной точки. Мозг отключился, даря телу необходимую разрядку, посылая еще больше мыслей, возбуждая еще больше нервных клеток, превращая девушку в один большой ком желания.

Движения стали более рваные, быстрые, дыхание еще прерывистей, тяжелее. Стройные ноги сильнее раздвинулись. Спина выгнулась дугой, ожидая необходимое в данный момент наслаждение. Томный стон разрезал тишину кабинета. Было плевать, что Ева в приемной могла это услышать. Удовольствие, растекшееся внутри, было важнее всего, заглушало весь здравый смысл.

Пульсация крови в организме явно ощущалась, а расслабленность заполнила все тело. Девушка устало развалилась в кресле, прикрыла глаза, пытаясь прийти в себя. Картинки близости с Алексом все еще мелькали в ее мыслях, посылая новую волну возбуждения, которую Руби целомудренно задавила. Облизнула потрескавшиеся губы, настраиваясь на работу.

Придвинула кресло к рабочему столу. Небольшой белый конверт привлек ее внимание — обычно почта приходила на ресепшн на первом этаже, потом отправлялась Еве, которая сортировала письма по важности. И то это было очень редким явлением — чаще всего ей писали на электронную почту.

Руби рассмотрела конверт: не вскрыт, обратного адреса нет, лишь инициалы Руби и адрес ее офиса. Девушка взяла нож для писем, отрывая клейкую ленту. Внутри обычный лист бумаги, сложенный втрое. Она развернула листок, из него на пол посыпались фотокарточки. Батлер напряженно застыла, рассматривая рассыпавшиеся фото на полу. Руби и Александр весело позируют около бассейна своего отеля на Пхукете. Вот она обнимает его и тянется поцеловать. На следующей они соединяют губы в поцелуе и Алекс улыбается, притягивая ее ближе.

Страх липкими щупальцами расползался по телу, сковывая движения. Руби лихорадочно собрала фото, спрятала обратно в конверт. Застыла, как каменное изваяние, осознавая, что кто-то, очевидно, знает их маленький секрет. Эти фото ведь были лишь у нее и Кинга. От этого стало не по себе. Девушка покрылась холодным потом, судорожно пытаясь продумать дальнейшие действия. Никаких требований и угроз в письме не было. Словно кто-то издевается над ней, показывая свое превосходство, заявляя, что он (или она) в курсе всего происходящего. И, в конце концов, берет часть ее жизни в свои руки, лишая выбора и свободы. А в мире нет ничего страшнее, чем потерять контроль над своей жизнью. Особенно, когда терять больше нечего. И Руби отлично подходила под эту категорию людей — она могла потерять только себя.