Игра в имитацию - Мила Гусева

— Да-да, я поняла… — бормочет та, заправляя за уши тщательно уложенные белокурые локоны.

Они выходят из машины — Уэнсдэй аккуратно разглаживает несуществующие складки на строгом деловом костюме, поправляет и без того идеально гладкий пучок и первой переходит дорогу, направляясь к нужному коттеджу. Энид семенит следом, громко цокая по асфальту тоненькими низкими каблучками.

Оказавшись на пороге, Аддамс для вида негромко стучит в дверь.

Ответа ожидаемо не следует.

Постаравшись придать своему лицу относительно приветливое выражение, она с наигранной растерянностью озирается по сторонам, сканируя обстановку.

На соседнем участке парочка детей пинает мяч прямо на газоне, на террасе одноэтажного дома через дорогу молодая женщина читает книгу, а ещё через несколько домов пожилая леди возится над пёстрой клумбой с гортензиями.

Вот и подходящий вариант — как правило, подобные дамочки знают все сплетни о соседях за последние три десятилетия.

— Мэм, прошу прощения, — усердно стараясь выглядеть дружелюбной, Уэнсдэй подходит к пожилой даме и останавливается на границе между идеально подстриженным газоном и безупречно чистой подъездной дорожкой. Энид покорно следует за ней словно молчаливая тень. — Вы не поможете нам?

— Да? Чем же? — женщина поднимает голову, заслоняя лицо от палящего солнца рукой в грязной хозяйственной перчатке. На вид ей около пятидесяти. Из одежды — домашняя футболка и спортивные штаны с вытянутыми коленками, но на запястье красуется увесистый золотой браслет, буквально кричащей о высоком достатке его обладательницы.

— Меня зовут Маргарет Уилсон, я из риэлторского агентства «Беллами и Беллоуз». А это моя клиентка — Рози Дэниэльс, — Аддамс с готовностью и без запинки выдаёт заранее отрепетированную ложь. Деловито поправив пиджак, она указывает в сторону злополучного дома небрежным взмахом руки. — Понимаете, у нас назначена встреча с хозяевами вон того дома. Насчёт продажи… Но, к большому сожалению, я случайно удалила их номер телефона. Вы не знаете, как с ними можно связаться?

— Хм… Продажи? — с сомнением переспрашивает женщина, переводя задумчивый взгляд с пустующего двухэтажного коттеджа на Уэнсдэй. — Наверное, это какая-то ошибка. В том доме уже минимум полгода никто не живёт.

На долю секунды Аддамс успевает показаться, что весь план потерпел крах — но потом пожилая леди тяжело вздыхает и продолжает.

— Этот кошмарный человек всё-таки умудрился довести бедняжку Мэдди до нервного срыва… А теперь ещё и дом её решил продать. Как будто своих денег мало, — женщина неверяще качает головой, уставившись на раскопанную клумбу. — А я ведь предупреждала её, что он мерзавец. Ещё много лет назад, когда они только поженились. Но кто меня слушал…

— Простите, не совсем понимаю вас, — с наигранной растерянностью вворачивает Уэнсдэй, выдавив слабое подобие улыбки.

— А вообще… знаете, что?! — с неожиданной злобой восклицает пожилая женщина, резко подскочив на ноги. — Передайте мерзавцу Винсенту, что у него ничего не выйдет! Пусть он запер несчастную Мэдди в психиатрической лечебнице, он не сможет отобрать у неё дом! И живо убирайтесь с моего газона, пока я не вызвала полицию!

Любопытно. Даже очень.

Винсент. Это имя она уже видела прошлой ночью — в графе «родители» в личном деле профессора Торпа, когда как сведений о матери там указано не было. И на простое совпадение это нисколько не похоже.

И хотя Синклер, окончательно перепугавшись упоминания полиции, настойчиво тянет её прочь, Аддамс решает задать последний вопрос — чтобы окончательно подтвердить и без того очевидные догадки.

— Вы говорите о Винсенте Торпе? — уточняет она, отступив на шаг назад и прожигая разгневанную женщину пристальным взглядом. У Энид вырывается вздох изумления, но, к счастью, блондинке хватает ума промолчать.