(Не) только твоя - Джас Риччи

— Достаточно страшный, Станислав Константинович, — ответила как есть, не пугаясь его тона.

Ведь тогда мне действительно виделось все в мрачных тонах, и я никак не могла знать, что дедушка хоть и с приветом, но с ним можно работать и союзничать. Сегодняшний день показал мне, что можно. Другой вопрос нужно ли? Но, опять же, я вижу, что его чувства к сыну и внучке ненаиграны, значит нам придется уметь ладить. Ради Льва и Алины. Ему тоже не обязательно меня любить, но уважать меня и считаться с моим мнением придется. Надеюсь, сегодня он это понял.

— Я бы никогда не причинил вреда нерожденному ребенку, — отрезал он, словно ставя точку в каком-то невысказанном умозаключении.

— Я знаю это теперь, — кивнула, соглашаясь. — Но не знала этого тогда.

— Ты должна была спросить.

— И подвергнуть риску себя и ее? Нет, спасибо. Достаточно того, что мне лишь недавно перестали сниться кошмары о том, что меня силой тащат на аборт и выкрадывают моего ребенка в роддоме.

Арский дернулся, как от удара, но быстро взял себя в руки, усмирив своих внутренних демонов. Поднялся на ноги, прошел по кухне туда и назад, как раздраженный тигр по клетке.

— Мне жаль.

Я подняла на него непонимающий взгляд.

— Мне жаль, что я принес столько неприятных эмоций и неудобств. Очевидно, я был не прав, вмешавшись в ваши с сыном отношения.

Я смотрела на него какое-то время и просто молчала, не находясь, что сказать. Ожидала ли я, что услышу подобное? Нет. И уж тем более предположить не могла, что этот пугающий, властный мужчина может признавать ошибки и свою неправоту. Но вот он сказал то, что сказал, и ждет моей реакции, а я настолько не ожидала этого, что затянула паузу уже просто до неприличного.

— Спасибо, — сказала, когда нашла свой голос, чтоб говорить. И добавила честно, — я не ожидала услышать подобное, и это выбило меня из колеи.

Он, кажется, хотел что-то мне ответить, но нас прервал один из его охранников. Я подскочила со своего места, с надеждой уставившись на мужчину крайне неприятного внешнего вида. Огромный, суровый, мрачный — такого не захочешь встретить в темном переулке. Но такой сто процентов спасет тебе жизнь, если придется это делать.

— Мы нашли машину Льва Станиславовича, — тут же отчитался он. — За городом, в лесополосе. Открытую, с севшим аккумулятором. Вашего сына в ней не было. Ни в ней, ни в окрестностях.

Я не помню, как присела, и каким чудом не махнула мимо стула. В ногах появилась слабость, и они тупо перестали держать. А внутри поселилась такая тревога, что захотелось пронзительно закричать. Но это не поможет.

Ничего не поможет.

С Львом случилось что-то плохое. Сам он не потерялся бы в лесу.

26 глава

Лев

Голова раскалывается. Болит так, словно бухал всю ночь. Перед глазами темнота, и открыть их не могу. Почему? Что за приколы?

Где я вообще? Что за нахрен происходит? Почему я не знаю где я и ничего не помню? Так, Лев, соберись. Собери мозги в кучу.

Подумать легко, сделать не так легко. В голове пустота. Очень болит висок. Кожу неприятно стянуло, словно что-то жидкое застыло. Кровь? Интересная вечериночка. Не помню, чтоб вызывался поучаствовать в подобном.

Соберись.

Так, что имеем? Что я помню? Дохуя работы. Идиот Глеб в больнице, и его кусок на мне. Я проводил совещания один за одним. Так усердно и старательно, что отключил телефон, чтоб не беспокоили. Хотел скорее разобраться с работой и поехать домой к своим девочкам. И раз я не дома и не с ними, значит что-то пошло глобально не так. Висок разбит точно. Глаза завязаны. Поерзал, прислушавшись к ощущениям. Ага, завязаны не только глаза. Я привязан к табуретке по рукам и ногам. Веревки передавили кожу, вязали не жалея. Кто? Кому я нахрен сдался? Кому перешел дорогу?