Цепи свободы - Alony

Даймонд смотрел на Ричарда и решал, стоит ли все ему рассказать. Если он осмелится сделать это, то обратного пути не будет. Сможет ли его друг и Аврора пережить всеобщий позор, ведь об этой свадьбе знает весь свет? Как потом они смогут объяснить, почему она не состоялась? А Беатрис, как после такого она найдёт себе мужа? На ней будет клеймо брошенной невесты. Конечно, возможность обрести счастье с Изабель была крайне заманчива, но разве мог он так подло поступить с дорогими сердцу людьми? Даймонд колебался в своём решении. Слишком судьбоносным оно было.

Видя его нерешительность, Ричард добавил:

— Даймонд, если бы ты любил Беатрис, мой вопрос не показался бы таким трудным для тебя. Ты бы сразу заверил меня что любишь её. Я же вижу, как ты колеблешься с ответом. Нет ничего страшнее, чем жить в обмане, и если ты не любишь Беатрис, то сделаешь несчастным не только себя, но и её.

— Но я не могу подвести тебя! — воскликнул Даймонд от безнадежности. — Я обязан сделать Беатрис счастливой!

— Ты сделаешь её счастливой только если любишь.

— Ричард, мы все знаем, что в наше время браки без любви — это норма. Мало кто может позволить себе настоящие чувства.

— Такие браки заключаются ради выгоды, а мы находимся в другом положении.

— Ты действительно хочешь знать правду? Что если после моих слов ты возненавидишь меня?

Услышав последний вопрос, Ричард выглядел слегка удивлённым, но все же ответил ровным голосом:

— В любом случае правда лучше лжи.

Хотя Даймонд с сомнением смотрел на друга, но всё таки решился обо всем ему рассказать. Молчать было не менее тяжело, чем во всём признаться.

— Хорошо, я открою тебе что случилось, только предупреждаю, рассказ будет долгим. — Даймонд несколько секунд молчал, собираясь с духом, а потом сделал глубокий вдох и заговорил. — Всё началось с моей поездки к герцогу Гессу. Там я познакомился с хозяином замка, его женой и её сестрой. Жену Гесса звали Изабель, — Даймонд сделал паузу, ожидая, когда Ричард сам догадается, о ком пойдет речь.

Тот сначала сидел с невозмутимым видом, как вдруг его глаза расширились, и он резко дернулся.

— И-за-бель, — по слогам проговорил он. — Изабель?! Я правильно понял, твою родственницу, мисс Далкейт?

— Всё так, только она мне не родственница, — и Даймонд поведал Ричарду всю историю начав от первого бала в доме Гесса и до момента, когда пару месяцев назад расстался с Изабель.

Когда секретов больше не осталось, Даймонд напряженно уставился на друга, но Ричард молчал. Казалось прошла целая вечность, прежде чем он заговорил. Из груди немолодого мужчины вырвался громкий вздох.

— Честно скажу, твоё признание стало для меня тяжёлым откровением. Я даже представить себе не мог, что ты столько времени обманывал меня с Авророй, да ещё и втянул в это ни в чём неповинную Изабель. А Беатрис?! Ты играл в любовь, которой и близко не было. Знал бы ты, как мне хочется выпороть тебя! Ты действовал безрассудно, словно легкомысленный мальчишка! Одно лишь оправдывает тебя — твоё желание спасти жизнь Изабель. Но зачем ты решил жениться на Беатрис?

— Мне казалось, что между мной и Изабель всё кончено, что она никогда не простит меня, а Беатрис была рядом. Я видел, что нравлюсь ей. Я тоже любил её, хоть и братской любовью. Поэтому решил, что смогу прожить с ней всю жизнь, и для брака хватит той привязанности, которая была между нами. Я искренне надеялся сделать Беатрис счастливой. Но наша встреча с Изабель и её дальнейший поступок расставил всё на свои места. Оказалось она любит меня, но было уже слишком поздно. Я не мог бросить Беатрис и поступить с вами жестоко, а потому мне пришлось отказаться от своего счастья.

Ричард склонил голову и двумя пальцами сдавил переносицу. Просидев в таком положении достаточно долго, снова взглянул на Даймонда.

— Ты должен ехать к Изабель и взять её в жёны.

— Что?! — поразился Даймонд. — А как же Беатрис?!