Цепи свободы - Alony

— Судя по всему, тебе пришлось очень трудно в жизни, — продолжила леди Труа. — Лично я никогда не испытывала нужду. Но у меня тоже были тяжёлые времена, особенно, когда пришлось потерять детей. Мне тогда казалось, что эта боль будет длиться вечно и ничто не способно облегчить ее. Но благодаря Ричарду, его вниманию и терпению, я смогла найти утешение. Мне кажется, Даймонд от чистого сердца хотел помочь тебе, сделать приятно. Он, вообще, всегда привозит нам подарки. Это для нас уже добрая традиция. И то, что он подарил тебе такое роскошное украшение, говорит о его особом к тебе отношении. Он совсем не хотел обидеть тебя, можешь мне поверить, я его хорошо знаю. Даже если раньше ты не могла позволить себе такие драгоценности, то нет ничего плохого принять их сейчас.

Изабель внимательно слушала Аврору, и хотя та не понимала истинной причины ее слез, но то что она говорила, помогало ей прийти в себя.

Очевидно, что все решили, будто из-за бедности Изабель было трудно принять столь дорогой подарок, так как он будто подчёркивал ущербность ее положения. На самом же деле она считала себя недостойной этого роскошного украшения. Гесс смог внушить ей, что она никто, и ничего из себя не представляет. Она слишком ничтожна, чтобы иметь хоть что-то дорогое. В отличии от Мелиссы, она никогда не получала от него подарков. Сколько раз она видела новые украшения на сестре! И сколько раз Освальд подчёркнуто выделял это в её присутствии и говорил, что дарит подарки только тем, кто их заслуживает. И не то, чтобы она завидовала, но за все пять лет замужества свыклась с мыслью, что роскошь и внимание не для неё. Она недостойна таких прекрасных вещичек.

— Леди Труа, я благодарна вам за поддержку. Я рада, что в вашем лице нашла доброго друга!

Аврора приложила ладонь к ее щеке и тепло улыбнулась ей.

— Я знаю, что Даймонд сможет хорошо позаботиться о тебе, но только если ты сама позволишь ему это сделать.

Изабель натянула на лицо улыбку, но в душе испытывала совсем другие чувства. Если бы только Аврора знала, что он натворил, то вряд ли бы говорила о нем подобные слова! А может именно сейчас всё ей рассказать? Но от одной этой мысли страх тут же сковал ее. Если она признается, что Даймонд похитил ее, то ей придется рассказать и о жестокости Освальда, о его отношениях с Мелиссой, о позоре, которому муж подвергал её много лет. Но и то, что сделал Даймонд было ненамного лучше. Если муж лишил ее любви, заботы и спокойной жизни, то Ланкастер лишил ее имени и чести. Нет, пусть и дальше всё будет храниться в секрете. Да и как она могла предугадать реакцию Авроры, если расскажет ей всю правду о поступке Даймонда? Всё таки та любила его почти как родного сына. Имела ли она, Изабель, право порочить его в глазах дорогих его сердцу людей?

— Я вовсе не обижаюсь на Даймонда. Я и сама не ожидала, что его подарок так подействует на меня. Но это не значит, что я не оценила его внимание. Просто пока я не могу слишком легко относиться к подобным жестам с его стороны. Леди Труа, простите меня, но можно я немного побуду одной? Мне гораздо привычнее всё переживать в себе. Уверяю вас, скоро мне станет лучше и уже в хорошем настроении я спущусь в гостиную.

— Конечно-конечно, милая Изабель! Я тебя очень хорошо понимаю. Тогда я оставлю тебя, и буду надеяться, что в скором времени ты снова станешь улыбаться.

Аврора ободряюще посмотрела на нее, а потом встала и вышла из комнаты.

Но стоило ей только показаться в коридоре, как Даймонд подскочил к ней и тут же закидал её вопросами:

— Как Изабель?! Ей лучше?! Она ещё плачет?! Она сказала, что так обидело ее?! Я негодяй в ее глазах?!

Аврора ждала, когда он остановится.