Луноликая - Ди Элеа

В голове промелькнула шальная мысль, и я подумала, почему бы и нет? Здесь же всё равно никого, кроме меня. Скинула толстовку, аккуратно повесив её на крюк, следом за ней на крючок попала домашняя футболка. Вещи, лежавшие в пакете, не запылились, но запашок имелся странноватый. В общем, недолго думая, натянула майку, еле в неё протиснувшись, поборовшись с ней пять минут, местами слыша, как трещат нитки по швам, я добилась желаемого. Майка с широкими лямками села впритык, прикрывая грудь, оголив живот полностью. Зеркал на чердаке не наблюдалось, но сотовый телефон прекрасно справился со своей задачей. Сделав пару снимков на память и насмотревшись, на себя я опять закрыла дверь, когда стало посвежее, дабы меня в таком одеянии никто не узрел. И продолжила рыться в пакете, предаваясь ностальгии.

Потом пальцы нащупали что-то твёрдое, обмотанный свёрток старым сарафаном я достала дрожащими руками.

Вот оно!

То ради чего сюда приехала. Поверх ткани, шкатулка была ещё обмотана бечёвкой, и затянута узлами накрепко. Не стала портить свои пальцы, пытаясь порвать нитку, я отложила свёрток. Переоделась, обратно засунула все вещи в пакет и в коробку, плотно прикрыв её, отнесла в сторону. Чтобы потом, как-нибудь на досуге, поковыряться в ней. Спускаться со свёртком было не очень удобно, и пока я закрывала дверь от чердака, продумывала, как бы половчее взять шкатулку. А то, что это именно она, я уже нисколько не сомневалась.

Резкий порыв ветра взлохматил мои волосы, резинка окончательно спала и развевающаяся шевелюра закрыла обзор. В попытках убрать пряди с лица, я случайно задела цветасто-оранжевый свёрток. Полёт его был недолгим, но эпичным. Прямо на розовые кусты, помяв немного стебли, застряв на шипах. Ругнувшись и совладав со своими волосами, я повесила ключ на крючок и стала аккуратно спускаться вниз. Кстати, ещё на верху, я осматривала нашу фазенду, и не узрела добровольных папиных помощников. И папы тоже. Тишь, да благодать. Только собаки лают недалеко, да петух с курицами дают о себе знать через дом.

О том, куда исчезли ребята, я узнала от мамы спустя пять минут, когда зашла в дом. Наш дом стоит рядом с проезжей частью, к шуму машин привыкаешь, вот я и не обратила внимание, что кто-то отъехал от дома. Плюс в наушниках музыка звучала на полную громкость. В общем, поехали за творогом и курагой для пирога, который замешивала мама. На ярмарку. Рейсом. Одна нога здесь, другая там.

Я вздохнула с облегчением. Мне же лучше. Поднялась к себе, оставила ценную поклажу на кровати, пошла, мыть руки. Потом достала ножницы и разрезала верёвку. А затем вспомнила, что я так и не убрала лестницу в сарай и поспешила опять на улицу, предварительно засунув шкатулку в рюкзак.

С пыхтением, собрала и дотащила лестницу, и только разогнула спину, как услышала шум, подъезжающей машины. И не просто машины, а той, чей звук мотора я теперь уже узнаю. Звук захлопывающихся дверей авто, заставил меня поторопиться, и я успела добежать до дома. Ворота уже открывались, впуская компашку из трёх человек с пакетами, весело переговаривающихся.

Набрали они, судя по всему немало. Тимофей распрощавшись, пожав всем руки, и оставив пару пакетов, из своей поклажи, пошёл к себе. Я попридержала дверь, пропуская вперёд сначала отца, у которого якобы поясницу чуток прихватило, но бодро передвигающийся, а потом Диму. Не обращая на тяжесть пакетов, он остановился и подозрительно спросил:

— А почему у тебя лицо красное?

— Это, чтобы ты меня лучше видел, Воронцов! — ухмыльнулась я. Вот же глазастый! — Проходи быстрее, я устала держать дверь, — ворчливо его проинформировала. Дима ещё с секунду постоял, всматриваясь в мои глаза, заставляя краснеть от смущения и злости ещё больше.

И ничего я не скрываю!

Вот зачем так смотреть?!