«И что ей рассказать? Что мою покойную мать прокляли, а теперь страдаю я? Что залетела с первого раза от случайной связи с начальником? Что мне пришлось написать заявление на поехавшую его жену?»

— Галь, прости, но я не могу тебе всего рассказать, — произнесла с виноватой интонацией в голосе. — Но мне нужна твоя помощь…

Женщина рассердилась еще больше и холодно сказала:

— Ну, конечно, за помощью сразу к Гале!

Да, выглядела моя просьба со стороны очень некрасиво.

— Понимаешь, — я шумно вдохнула в легкие воздух. — То что я тебе скажу, должно остаться между нами! Это очень серьезно и об этом никто не должен знать!

Павлова смерила меня подозрительным взглядом и кивнула.

— Я беременна. Тот мужчина, с которым у меня была связь, работает в нашей клинике. Он не должен узнать о ребенке и я вынуждена уехать из города. В декретный отпуск уйти не получится, опять же из-за этого человека. Оформи мне больничный по какой-нибудь болячке, а после больничного я уйду в отпуск и напишу заявление на увольнение.

Эмоции на ее лице красочно сменили друг друга. От удивления до полной серьезности.

— Ну-у-у, нет, — спустя долгое время тишины протянула она. — Да ну на фиг! Я так понимаю этот человек — Федосеев? А я-то думаю, что это его стерва так на тебя взъелась! Теперь все встало на свои места!

Захотелось исчезнуть и больше никогда не появляться на свет. Накатило всепоглощающее осознание своей беспомощности и неловкости, которое постепенно переросло в чувство вины.

— Галя, прошу, не делай поспешных выводов! Ты поможешь мне?

— Конечно, помогу! Ты была у врача? Анализы, УЗИ? — включила она строгого доктора.

— Да. Все хорошо, — коротко ответила, не поднимая взгляда на Павлову. Было стыдно.

«Господи, до чего же мне было стыдно!»

— И куда ты собралась?

— В деревню.

— В какую деревню, Ксюша?

— В Хутор Рябовский.

— Ты из ума выжила? Ты что там одна с ребенком делать будешь? А работа? На что вы, в конце концов, жить будете?

— Там есть участковая больница. Устроюсь туда помощником терапевта или санитаркой. Малыша можно в детский сад устроить. Рябовский — большое поселение.

— Я с тобой поседею сегодня, честное слово! А жить-то ты где будешь?

— У Людмилы Николаевны там есть домик.

— И она знает?

— О беременности — нет.

С каждым вопросом Галины я все больше сомневалась в правильности своего решения. Действительно, уехать в никуда с маленькой финансовой подушкой, будучи беременной — полный абсурд. Но разве у меня есть иной выбор? Мне не дадут здесь спокойной жизни! И про проклятье не стоит забывать. Если я ничего не придумаю, то… Об этом лучше не думать вообще. Страшно.

«Ничего! Справлюсь!», — мысленно взбодрилась.

Павлова дотошно отнеслась к моей ситуации и согласилась помочь. Даже с ремонтом дома. Мы с ней решили в ближайшие дни съездить в Рябовский и лично разведать там обстановку.

Из кабинета подруги я выходила без прежнего уныния. Хорошее настроение снова вернулось, пока под конец рабочего дня ко мне в кабинет не явился гость…

— Кирилл? — выдохнула, почувствовав внезапно нахлынувшее волнение.

Мужчина беззастенчиво вошел в мой кабинет и закрыл дверь на ключ. Я уставилась на него с немым вопросом на лице.

«Зачем он закрыл дверь?», — бил набатом вопрос.

Тем временем Кирилл пересек кабинет, подобрался к моему столу и нагло оперся о его край, не забыв сложить руки на груди. На секунду я подумала, что пришел Стас… Вдруг он не понял моего отказа? Но, учитывая медицинский халат, отмела от себя это подозрение. Передо мной был мой начальник.

Я замерла в ожидании, украдкой бросая настороженные взгляды на мужчину. Его близость вызывала внутри меня диссонанс: одновременно тянуло к нему и отталкивало.