Путь к счастью - Виктори Кисленко

— Я не отпущу тебя. — Взглянула в потемневшие синие глаза и повела плечами от этих слов. — Даже если не хочешь… попробовать построить со мной семью, ты будешь всегда у меня на виду. Никаких деревень. С работы, если хочешь, уходи. Я буду обеспечивать тебя и ребенка. Отдыхай.

Федосеев, не дожидаясь моего ответа, начал вставать с кровати, но я не дала ему до конца этого сделать, схватила за руку и потянула обратно, сказав:

— Подожди. Зачем я тебе? Человек твоего положения может жить свободно и дальше менять любовниц. Ты ведь понимаешь, у нас нет будущего?

— Вот каким ты меня видишь, — сухо проговорил. — Мы сами строим наше будущее.

— Нет, — покачала головой. — Не в нашем случае. Так зачем я тебя? Почему ты не оставишь меня в покое?

— Наверное, я люблю трудности. Менять любовниц — это развлечение, которое быстро надоедает. А найти правильную женщину, добиться ее внимания, удержать рядом — это уже вызов.

— С такой правильной ты развелся, — оскалилась. — Значит, я твой вызов?

— Самый сложный.

— Не надоело со мной играть?

— Я искренен.

— Не верю.

— Твое право.

Я отпустила его руку и глубоко вздохнула. Мысли не хотели складываться в одну картину. Они хаотично разбегались, отчего нарастало раздражение.

У нас не должно было быть никаких отношений, но вопреки всему, судьба нас столкнула. Я убегала, а он догонял и загонял в свою ловушку. Кирилл отличный манипулятор. Даже на долю секунды во мне не возникло веры его красивым словам.

Пока он не покинул комнату, я решила рассказать о проклятье. Пусть знает, что в какой-то момент меня может не стать… Глупо верить в эту сверхъестественную бредятину. Но женщину, проклявшую мою мать, я не нашла, а значит, моя с малышом жизнь по-прежнему находилась в опасности.

— Я могу умереть, — выдохнула, зажмурив веки.

— Что? Ты чем-то больна? — Мне показалось, или в его голосе послышалось искреннее беспокойство?

Покачала головой и все рассказала. Начиная с первого странного разговора с его матерью, заканчивая гнилыми родственниками.

— И ты веришь в эту ересь?

Он насмешливо изогнул бровь, отчего остатки моей решимости начали стремительно таять.

— Знаешь, странно слышать такие слова от человека, чья мать гадалка, — обиделась я.

— Чья мать гадалка? Моя?

— Твоя! Не моя же! Ты чем меня слушал?

— Милая, моя мать — не гадалка, а отличный психотерапевт. Она никогда не занималась мистической ерундой. — Он сказал это так уверенно, что не поверить в его слова было невозможно.

— Но… — растерялась я. — Она что, меня разыграла? И нет никакого проклятья? А сон страшный и змея? Это я сама себе напридумывала?

— Беременные очень восприимчивы. Возможно, просто сыграли гормоны, и ты поверила.

— Я ничего не понимаю.

— Я тоже. Завтра съездим к матери и у нее все узнаем, а сейчас отдыхай, хватит нам разговоров на ночь.

Странно, но спорить не стала. От всех переживаний у меня сильно разболелась голова. Я удобно расположилась на кровати, натянула чуть ли до подбородка одеяло и, когда теплые руки сгребли меня в объятия к не менее теплой мужской груди, сразу уснула.

Утром мы с Кириллом слаженно доели остатки моего печенья и выдвинулись в город на такси. Свою машину Федосеев отправил эвакуатором. Тему наших отношений решили оставить до выяснения обстоятельств, так сказать. Я до сих пор гадала, для чего это все понадобилось его матери. Мы с ней лично знакомы до Галиных именин не были. Да и потом, она же угадала про беременность! И сны были, и змея красная! Ну не может же так подсознание играть! Или может?

Я запуталась!

Голова разрывалась от домыслов и догадок.

— Пойдем, — вырвал меня из дум Кирилл.