Она знала всю мою историю с Матвеем. С ней делилась каждым событием. Для меня самая близкая подруга и единственная.

— Он весь вечер смотрел только на меня. Пытался отвести взгляд, но снова тянулся ко мне.

— А ты что?

— Сохраняла равнодушие, Матвей не мог поверить, что теперь я на него не реагирую никак, — пожала плечами.

Пусть теперь побудет на моём месте и прочувствует все мои эмоции и чувства.

— Я бы не смогла так, сразу бы потеряла разум и кинулась в его объятия.

Обняла себя Настя двумя руками, изображая поцелуй с Матвеем.

— Тебе плохо, Насть? — спросил Вадим, который материализовался сзади нас.

Он был моим другом, но когда отец снова начал запрещать общаться с парнями. Пришлось идти на принцип и делать вид, что он не просто друг. Нас Вадимом это устраивало.

— Со мной всё хорошо. А вот Полина совсем сбрендила, — покрутила указательным пальцем у виска подруга.

— Вадим, не обращай внимания на Настю. У неё сегодня меркурий за марс закатился.

Подруга обиженно закатила глаза.

— Жаль, что вчера не смогли собраться. Может сегодня попробуем? — предложим друг. Вчера меня отец не пустил и не получилось встретиться с друзьями.

— Как закончатся пары, можно будет обсудить.

Мы уже собрались на выход. Как зазвонил телефон.

— Слушаю, папа.

— Полина, я сегодня очень занят, а у Никиты выходной. Матвей едет к нам и по дороге заберёт тебя. Люблю.

И отключился. Такая новость меня очень порадовало. Как вышли во двор, увидела машину Матвея.

— Вадим, без лишних вопросов обними меня сейчас крепко, — тихо попросила его. Он обнял меня и я прижалась к нему, запуская руку в волосы.

— Что происходит? — растерялся Вадим, но я сильнее его обняла и поцеловала в щёчку. Вадим немного опешил от такого напора.

— Ничего. Так надо.

Я отстранилась от него и пошла к машине Матвея под тихий смех Насти.

— Здравствуй, Матвей.

Радостно поприветствовала его и села рядом с ним. Он готов был меня поджечь взглядом.

— Здравствуй, Полина. Папа знает, что ты с парнями обжимаешься?

Он тронулся, сжимая руль так сильно, что было ощущение, что оторвёт его.

— Нет, зачем папе об этом знать? Вадим очень хороший, добрый, замечательный и я ему сильно нравлюсь.

Делала максимально влюблённый тон.

— Не боишься, что я ему расскажу?

Его тихая ярость чувствовалась кожей. На его вопрос я вспомнила слова, которые он мне сказал. Уверена, что и он не забыл. Я наклонилась к нему и положила руку на его плечо.

— Ты же не скажешь папе. Пусть это будет нашим секретом. У нас с тобой уже имеется секрет.

Потупила глазками.

— Убери руки и сядь нормально.

Злобно прошипел он. Еще немного и сорвётся сейчас на меня.

— Ты сегодня какой-то злой. Что-то случилось? Проблемы?

— Просто давай ехать молча.

Он точно не был настроен на разговор. Я отвернулась к окну. Моя юбка слегка приподнялась и я двигала ножками, рукой игралась с кулоном на шее, которую он подарил. Не смотрела на него, делая вид, что очень увлечена видами из окна. Матвей боролся с желанием не смотреть на меня, но проигрывал.

Чем меньше мужчину мы любим, тем больше нравимся ему.

— Ты можешь сидеть спокойно, — снова его раздражённый и властный тон, который меня бесит.

— А как я сижу? Молча смотрю в окно. Если у тебя плохое настроение, то не надо на мне срываться. А лучше высади и я на такси поеду, — с таким же тоном ответила ему, сдерживая довольную улыбку.

— Извини, — коротко пробубнил и больше не произносил ни слова. Но дышать начал часто и глубоко, сильнее сжимая руль и свою челюсть.

Матвей, Матвей…. Тебе бы запастись успокоительными. Так просто я с тебя точно не слезу.

— Всё хорошо, дядя Матвей, у каждого бывает плохой день, — пожала плечами, снова повернувшись к окну. Его бесит, когда так называю.