Измена. Убей меня - Теодора Игнатова

Сонька звонит к концу рабочего дня, сообщает: продукты куплены и теперь с меня готовка ужина, в магазин могу не заходить, а ехать сразу домой. Я только рада не возвращаться вместо порочной ошибки. Умничка моя сестрёнка! Совсем сегодня не хочу вообще куда-то показываться, только домой, спрятаться и не вылезать.

Вызываю такси на восемнадцать часов. Машина чуть припаздывает, Галя уже ушла. Приходит сообщение с информацией о цвете и номере. Спешу по ступенькам одевая куртку, отдаю ключи от кабинета охране, прощаюсь и выбегаю на улицу. От двери сразу натыкаюсь на Заруцкого.

Сказать моё сердце подпрыгнуло, это значит ничего не сказать. Оно вылетело! Кожа полыхнула жадным пламенем, пожирая всю сдержанность и настрой.

— Привет…

Пытаюсь его обойти, в глаза не смотрю, до боли сжимаю зубы. Он пытается ухватить за локоть, останавливая, отхожу предугадав его действие, не даю до себя дотронуться, набегают предательские слёзы.

— Дин, давай поговорим…

Отхожу от него в страхе сдаться, сама себе не доверяю. Я ещё никогда добровольно от него не отказывалась. Сердце несётся, дрожь по всему телу. Он приехал!

— Не трогай меня, — звучит мой голос жалко и неуверенно.

Так больно смотреть в это лицо, на его губы, которые целовали другую. Мои любимые, растраченные на других…

— С каких это пор не трогать? Не с тех ли, как на мотоциклах по городу рассекаешь?!

Меня словно ударили по лицу, открываю рот, но не в силах сказать и слова. Отступаю от него, каблуком цепляюсь за выступ клумбы, он успевает поймать до падения в этот самый цветник. Стряхиваю с себя наглые руки и снова пячусь задом. Как смеет подобное говорить, тот самый, который целовал другую, на моих глазах, думая, что меня нет рядом. А скольких он целовал, когда меня не было рядом? Зачем тогда ему я? Слова не шли и мне нечего было ему сказать. Я миллион раз за эти дни прокручивала мысленно предполагаемую встречу. Думала пройду мимо холодно, с гордо вскинутой головой, скажу, пошлю его очень далеко, а сама не могу вымолвить и слова. Только глотаю слёзы. Меня трясёт как паршивого, серого зайца. Жалкая…

Обхожу предмет обожания, словно заразного, продвигаюсь к парковке.

— Дин, пожалуйста, послушай меня, — просит мягко, наверное понял, не с того начал.

Огибаю его по полукругу и развернувшись быстро иду к ожидающей машине. Его слова подстёгивают, воспоминания разбившие сердце придают сил каждому шагу.

— Дина! Поговори со мной! — кричит вслед, наплевав на тех кто может услышать, в словах нотки отчаянья.

Сажусь в спасительное такси, держусь чтобы не обернуться, водитель любопытно поглядывает на меня в зеркало заднего вида. Всю дорогу до дома лихорадит, ломает не хуже наркомана, но я не плачу, раз за разом сглатываю ком в горле и тихонько всхлипываю сдерживая слёзы. Смотрю на свои пальцы, крепко сжатые в кулаки и понимаю, я его теряю… Потеряла, уточняю намеренно. Хочется кричать от боли внутри, без него нет желания жить. Я не смогу… Побегу за ним опять. Буду унижаться и ползать на коленях, только бы дал шанс. Утрирую, но ужасающая картина придаёт сил. Сжимаю челюсти до скрежета зубов, не бывать этому. Не дождёшься!

Дома Соньки нет, переодеваюсь, и с продолжающими дрожать руками спешу на кухню. Нахожу в шкафчике валерьянку, запихиваю в рот три таблетки и рассасывая эту гадость, принимаюсь за готовку ужина. У меня сестра нормально не ела уже чёрт знает сколько. Дышать стараюсь через нос, пытаюсь восстановить показатели организма до нормы, унять ненормальный бег сердца. Поглядывая на часы набираю Соньку, очень стараюсь вести себя так, будто ничего не произошло. Так будто не моя душа сейчас скулит в голос и ком боли разрастается в солнечном сплетении болезненно пульсируя.

— Сонь, ты где?

— Гуляю.

— Где гуляешь?

— Зачем тебе? Что-то случилось?

— Всё хорошо. Не опоздай к ужину, а то голодная останешься.

— Ладно, — с удивлением отвечает Сонька.