Снова лезу в нишу рукой, есть, только это не коробка а размокшая тряпочка. Вытащила, наполовину разваленую, моя вроде. С замиранием сердца открываю. Бедная, грязная кукла, это она! Широко распахнув глаза не могу поверить. Я спрятала её, потому, что он знал, кто мне подарил. Застыла. Кто? На дне испорченная тетрадь, страницы не отделяются, слишком намокли. На титульной подписано моим почерком "Даниэла". Вот тут меня пробрало. Стало жарко невыносимо. Сгребаю свои находки и спешу вон. На выходе обернулась, подождите. Вернулась, вытрясла из небольшой коробки старые учебники и все трофеи сложила туда. Вот теперь можно идти домой.

Сунула коробку на дно шкафа, где хранится обувь, куклу так и не смогла оставить там. Забрала с собой в ванную. Вымою, если это ещё возможно.

Вечером чувствовала себя хорошо, благодаря чудо напитку от простуды. Насморк исчез, горло в норме. Сонька успокоилась и лишь изредка злорадствовала, намекала на возможную диарею Заруцкого после ужина. Неужели замыслила что-то подсыпать в еду. А она может! Быть на чеку постоянно. Сестру знаю очень хорошо, она то отвечает за свои слова.

Лёгкий макияж, уложила волосы, повседневное платье синего цвета. Заруцкий вот-вот должен приехать, переодически терзают сомнения, а вдруг не приедет, ну оно тогда и к лучшему. Одёргиваю себя, это шанс исправиться в глазах Соньки. Её ненависть к Заруцкому убивает. Спускаюсь по лестнице под вердикт сестры.

— О-о, посмотрите на неё, ничего попроще нет. Или это всё ради дорогово гостя. Ой, глупости какие спрашиваю.

— Попроще это обратно пижаму или халат надеть? Сонь, хватит уже. Ты тоже могла нормально одеться, не зря же свечи покупала.

Соня фыркнув одарила меня убийственным взглядом.

— Фиг вам, а не свечи. Ещё я для придурков всяких не наряжалась.

Накрывали стол, как когда-то в детстве на праздники, посерединне гостиной. Белая скатерть, красивая посуда с позолотой, вышитые салфетки. Из кухни пахло сверх аппетитно, не по-домашнему конечно, как готовила мама, но тоже вкусно.

В половине седьмого приехал Заруцкий. Федя впустил его, а я встречала у двери, волнением и нетерпением.

Федя улыбался направляясь с пакетами к Соне. Заруцкий успел ко мне только потянуться для поцелуя, как из кухни послышался голос сестры:

— Это что такое? Я торт не заказывала!

Заруцкий коварно улыбнулся. А вот и сама злыдня показалась, заставляя напрячься.

— Ну, а где же цветы? Про взятку значит не забыл, а про цветы для любимой забыл.

— Исправлюсь, — ответил Заруцкий и чмокнул меня в губы.

Чувствовала себя будто не у себя дома, вот совсем не в своей тарелке. Больше всего страшилась скандала, хорошо бы без драки.

Раскладывая по тарелкам салаты и закуски, пытаюсь тихонько поговорить с сестрой, упрямо не идёт на контакт, притворившись глухой. А вот мужчины быстро нашли общий язык, о чём-то оживлённо разговаривали. Кажется о машинах.

За стол сели мирно. По парам, друг напротив друга. Сонька напротив Заруцкого, я напротив Феди. Кидает на гостя хмурые взгляды и пока не злорадствует больше, но как только я вышла за салфетками, которые всегда будто по закону подлости забывают. Вроде же приносила, лично. Началось шипение. Стоило вернуться, а постаралась максимально быстро, наступила тишина. Молча сверлят друг друга гневными взглядами, а Федя нервно отпивает из бокала. И это было только начало.

Не могла избавиться от страха и сидела как на пороховой бочке в ожидании скандала. Кидая на Заруцкого полные страха взгляды. На одном из таких он меня и поймал.

— Дин, ну что за взгляд? — ободряюще улыбается.

— А что у неё за взгляд? Трусит, что я наговорю тебе чего плохого и ты с психом убежишь бросив её. Как всегда впрочем.

— Сонь, пожалуйста, — голос мой слышался жалко, умоляющим.

Оказывается уговаривать помолчать надо было не только сестру.