До встречи с тобой - С. Скотт

— Тебя что-то уже совсем занесло. Семья подала этот судебный запрет против вашего клиента с согласия своей дочери. — Он открыл свое досье. — Кроме того, он жестокий и пытается промыть ей мозги за спиной родителей мисс Болер. — Усмехнувшись, он взглянул на судью, ожидая, как ему показалось, дополнительной драмы. Положив перед судьей три фотографии Джуд, он продолжил:

— Фотографии говорят сами за себя. Это состояние ее тела на данный момент — синяки на верхней части позвоночника, в области ключиц и вокруг ребер. Все места были выбраны вашей клиенткой, чтобы их не могли увидеть ее родители.

Тейлор сглотнул, зная каждый из этих синяков наизусть. Он знал их на вкус и когда касался. Его сердце замерло при виде фотографий; Джуд в смятении и прикрывает себя, явно сфотографированная против ее воли. Тейлор прочистил горло и подтолкнул Калеба, который начал терять хватку в этом деле.

— Мне нужна поговорить с клиентом.

Судья Мэтьюз сказал:

— Даю вам две минуты и надеюсь, вы найдете хорошее оправдание.

Калеб и Тейлор отошли в дальний угол комнаты, и Тейлор прошептал:

— Я бы никогда не ударил ее. Никогда не причинил ей вреда.

— Что это за синяки?

Тейлор ненавидел выставлять их близость напоказ, но у него не было выбора.

— Подарок от меня, когда мы занимались любовью. Это засосы.

Калеб посмотрел ему прямо в глаза и спросил:

— Уверен?

Начиная выходить из себя, Тейлор парировал:

— Конечно, уверен. Я знал, что делаю, и… — Сделав глубокий вдох, он добавил: — ей это понравилось.

Покачав головой, он вздохнул.

— Я не могу вернуться туда и спорить о том, что ей это понравилось. Мы должны придерживаться нашей версии истории и фактов.

— Я бы никогда намеренно не причинил ей боль.

— Послушай. Не говори больше ни слова. Я серьезно. Ни единого чертова слова, что бы он ни говорил. Он пытается добиться от тебя еще одного всплеска эмоций, чтобы доказать твою жестокость. Так что сиди там и не вешай ему лапшу на уши. Понял?

— Понял.

Тейлор чувствовал, что начинает тонуть под обвинениями в сочетании с оправданиями. То, что он не мог поговорить с Джуд, добавило ему еще один повод для стресса к их и без того хреновой ситуации. Он снова сел, сгорбившись, чувствуя свое поражение.

Калеб прочистил горло и заявил:

— Это знаки любви, полученные во время занятий любовью. Мой клиент не причинил бы вреда женщине, которую любит и пытается защитить. — Он передал фотографии обратно другому адвокату. — Если его обвиняют в домашнем насилии, это то, чего мы не потерпим и будем бороться до последнего.

Судья Мэтьюз терял терпение.

— Это дело выходит из-под контроля. Поскольку здесь нет заявителей, которые могли бы подтвердить это, то, так или иначе, мы не можем доказать, были ли эти ушибы нанесены в результате жестокого обращения или иными способами. С учетом вышесказанного, ради экономии нашего времени и защиты заявителя, я сокращаю срок судебного запрета и оставляю в общей сложности на три дня. За это время мы вновь встретимся с двумя сторонами и свидетелями и посмотрим, что случится после этих трех дней. — Он встал и сказал:

— Хорошего дня, джентльмены.

Тейлор лишился дара речи. Калеб кипел от злости, но сохранял невозмутимое выражение лица. Адвокат Болер тихонько усмехнулся, собирая фотографии и досье.

— В следующий раз повезет, — злорадно сказал он.

Тейлор так много хотел сказать, но, слушая Калеба, он держал рот на замке. Его руки, обе одновременно, начали дрожать, и он посмотрел на них, лежащие на его коленях, как будто они были отделены от его собственного тела. Из-за стресса его болезнь прогрессировала, и Тейлор ощущал все ее последствия.

Калеб велел ему уйти и ничего не говорить, пока они не выйдут из здания суда. Тейлор последовал за ним, и двое мужчин молча пошли бок о бок по тротуару.