Дыши - Кристен Эшли

Шамблз улыбнулся в ответ.

Затем он подпрыгнул, развернулся, двинулся к эспрессо-машине и выкрикнул:

— Латте с фундуком и тройное латте скоро будут.

— Нам нужен завтрак, Солнышко, — сказал Чейз, и она устремилась к прилавку с домашней выпечкой Шамблза.

— Вижу, ты уже хорошо влияешь на красавчика, Звезда, — сказал мне Шамблз, возясь с кофемолкой. — Он никогда ничего не заказывал, кроме кофе. Хотя один раз заказал смузи с ложкой протеинового порошка. Единственная причина, по которой я держу протеиновый порошок, заключается в том, что он и муженек Полночи просят добавлять его в свои напитки.

— У горячего парня есть имя, Шамблз, — тихо сказала я сквозь улыбку и надеялась, что не прозвучу грубо. — Его зовут Чейз.

Шамблз, показывая, что он не обижается, бросил мне через плечо шальную ухмылку и ответил:

— Мы знаем, как его зовут, но я из тех, кто называет людей так, как их видит.

Вот и все.

— Лазурит Отважный, — в этот момент пробормотала Солнышко себе под нос.

— Идеально, — пробормотал в ответ Шамблз.

— Что? — спросила я, и Солнышко посмотрела на меня.

— Лазурит, — тихо объяснила она, — по цвету его глаз. Отважный, — она помедлила, и я почувствовала, как у меня перехватило горло, прежде чем она закончила, — это он.

Это было прекрасно. Если когда-либо и существовало хиппи-имя Чейза, так это было оно.

Чейз так не думал, и я поняла это, почувствовав, как напряглось его тело, и он спросил:

— Что за хрень?

Я посмотрела на него.

— Это твое хиппи-имя. Я — Малиновый Звездочет. Лекси — Полночное солнце. Солнышко — Богиня Солнечных Лучей. А ты Лазурит Отважный.

— Я не… — начал он, но я сжала его талию и покачала головой.

Его челюсть напряглась, но он промолчал.

Взглянув на витрину, я заказала черничный кекс с посыпкой из коричневого сахара. Чейз решил полакомиться морковным кексом из цельнозерновой муки, который оказался самым полезным среди всей выпечки.

За все заплатил Чейз, я даже не полезла за кошельком. Потому что Чейз платил. Я уже усвоила этот урок. На самом деле, я усвоила его, когда в третий раз попыталась написать ему, что кофе во время засады будет за мой счет, а он ответил:

Детка, я плачу. Точка.

Так что.

Точка.

Мы попрощались и уже возвращались к грузовику Чейза (мой джип мы оставили возле моего дома перед поездкой в магазин), когда Чейз начал:

— Фэй, я не большой любитель…

Я резко затормозила и, потянув его за талию, остановила и его тоже (мы все еще обнимали друг друга).

Чейз посмотрел на меня, и я прошептала:

— Не надо.

— Детка…

Я покачала головой и повернулась к нему, вставая на цыпочки.

— «Детка» срабатывает для тебя, милый, но в этот раз, пожалуйста, не используй ее. Таким видят тебя люди в этом городе. Ты отважный. Не знаю, почему тебе это не нравится, почему у тебя такое странное выражение лица и тон голоса, когда речь заходит об этом. Хотелось бы мне знать и, надеюсь, что мое желание исполнится, когда ты будешь готов рассказать мне. Но оставь это им. В этом городе, после того, что произошло, люди должны верить в это. И особенно Солнышко.

Солнышко тоже была похищена и ранена серийным убийцей Далтоном Макинтайром. Арни Фуллер не начал ее поиски даже после убийства Тони Пейн. На ее поиски отправились Тейт и Вуд, и они же вызвали полицию себе в помощь. После этого Солнышко какое-то время была тихой и молчаливой. Теперь же вернулась к своему обычному состоянию.

Поэтому всем нужно было верить, что за значками, защищающими этот город, стояла отвага.

Но Солнышко нуждалась в этом вдвойне.

Чейз уставился на меня, и на его квадратной челюсти дернулся мускул. Но он ничего не сказал, и я правильно восприняла это как уступку.

Я глубоко вдохнула и надеялась, что поступаю правильно, когда приподнялась на цыпочках и поцеловала его в челюсть.

Поступок оказался правильным.