Дыши - Кристен Эшли

— По правилам, отец. Отзови своих головорезов. Это дерьмо не исчезнет, пока ты не вытащишь голову из задницы, не обратишь внимание на других и не перестанешь взваливать свои проблемы на чужих.

— Они теряют терпение, — прошептал Трейн.

— Это не ускользнуло от моего внимания, поскольку человек мертв.

Трейн открыл было рот, чтобы заговорить, но когда он это сделал, у Чейза скрутило живот, потому что он должен был заставить замолчать ублюдка.

— Не надо, — прошипел он, и как только это прозвучало, Трейн закрыл рот. — Предупреждаю ради ма. Скажешь мне сейчас какое-нибудь дерьмо, я войду в это здание и доложу об этом. Так что не надо. Не давай понять, что тебе известно об убийстве и взломе. Помоги мне не волновать ма и держи свой гребаный рот на замке.

Трейн долго смотрел ему в глаза, но ничего не говорил.

Чейзу это порядком надоело.

— Ма позвонит, я приведу к ней Фэй, но тебя там быть не должно, — предупредил он отца.

— Ей это не понравится, — тихо ответил Трейн.

— Найди какое-нибудь оправдание, да придумай что получше. Для тебя такое не проблема. У тебя в этом обширный опыт.

Трейн покачал головой.

— Она хочет, чтобы мы были семьей, Чейз, и если твои отношения с Фэй Гуднайт будут развиваться, она захочет этого еще больше.

— Тогда прояви изобретательность, потому что она получит это от меня, от Фэй, но ты участвовать не будешь.

— Независимо от ситуации, я согласен с твоей матерью. Ты мой сын. Если ты женишься на этой женщине…

Чейз перебил его, зарычав:

— Она не «эта женщина». Она Фэй.

Трейн кивнул, его глаза сверкнули, слова Чейза выдали его, но он оставил это и продолжил:

— Если ты женишься на Фэй и у вас появятся дети, они будут моими внуками.

— Ты тоже не будешь иметь с ними ничего общего.

Трейн вздрогнул.

Иисусе.

Этот мудак посмел вздрогнуть.

— Чейз, — тихо сказал Трейн, прежде чем Чейз успел осознать реакцию отца, — я совершил ошибку. Мужчины ошибаются.

— Моя мертвая жена совала тебе в зад всякое дерьмо ради шантажа, чтобы иметь возможность проникнуть в мою постель, — отрезал Чейз, Трейн снова вздрогнул, и Чейз неумолимо продолжил, готовясь нанести смертельный удар. — Я понимаю, что мужчине может нравиться, когда с его задницей играют. Но твою игру я не понимаю. Ты прав. Я твой сын. А значит я никогда не должен был видеть, как мой отец занимается подобным дерьмом. Это полный пи*дец, настолько извращенный, что невозможно описать, почему мы вообще ведем этот разговор. А после того как ты кончил и тебя прижали к ногтю, ты прикрыл мною свой зад. Отцы так не поступают. Вспомни, что я говорил, папа, хороший человек, настоящий мужчина, облажавшись, подставляет свою задницу, а не задницу сына. Ты не только не защитил меня, но и втянул в свое дерьмо. Итак, подведем итог: ты мой отец, но, тем не менее, ты мне не отец. А значит, когда я надену кольцо на палец Фэй, — и да, папа, я сказал, когда, — ты не будешь ее свекром, и ты, черт возьми, не будешь дедушкой нашим детям. Боже, прошу, сделай для меня, как для своего сына, хоть что-то в моей гребаной жизни. Сделай это для меня. Для моей женщины. И для моих детей.

Достаточно. Чейз повернулся, забрался в грузовик и захлопнул дверцу.

Не глядя на отца, он вставил ключ в замок зажигания, повернул его, включил передачу и обхватил рукой пассажирское сиденье, оглянувшись через плечо, чтобы сдать назад.

Он не стал проверять, где стоит его отец, когда отъезжал с парковки участка.

Через пять минут он вытащил телефон, чтобы ответить на звонок матери.

Она была в возбужденном состоянии, но, к счастью, в хорошем смысле. Так взволнована, что не переставала бормотать.

— Я попрошу Донатту приготовить ужин! Все твои любимые блюда! Ох, Чейз, дорогой, я так рада, что ты наконец оправляешься после Мисти. Это великолепные новости, и я не могу дождаться встречи с ней. Я просто уверена, что она потрясающая девушка.