Дыши - Кристен Эшли

— Отлично, — она улыбнулась мне, а затем перевела взгляд на Чейза. — Пиво, дорогой?

— Ага, ма, — пробормотал Чейз, передавая наши пальто Энрике.

Увидев Чейза без длинного черного шерстяного пальто, не стоя с задранным до талии платьем и спущенными трусиками, после того, как испытала оргазм, я должна была признать, что он был в очень хорошо сшитом темно-синем костюме и синей рубашке с открытым воротом под цвет его глаз. Пряжка на ремне, ковбойские сапоги и костюм были в приглушенном, но все же западном стиле, и полностью отражали фирменный стиль Чейза. Тем не менее, он, как и мы с его матерью, приложил усилия и, как обычно, преуспел.

Энрике ушел с нашими пальто, Валери повела нас в «гостиную», которая была самой официальной комнатой, в которой я когда-либо оказывалась в своей жизни. Она была выполнена в нежно-розовых, почти кремовых, и просто кремовых тонах. Даже в такой официальной комнате я брала пример с Валери и Чейза, которые устроились так, будто сидели в самой обычной семейной гостиной: Валери в кресле, мы с Чейзом на диване.

Когда я ставила рядом с собой свою сумочку, Валери сказала:

— Фэй, я не знала, что тебе нравится, а Чейз сказал, что тебе нравится все, кроме ананасов в пицце. Но пиццы у нас не будет, поэтому я попросила Донатту избегать ананасов в блюдах. Надеюсь, ты нагуляла аппетит.

— Конечно, — ответила я с улыбкой. — Но к вашему сведению, я люблю ананасы, но не в пицце.

— Отлично! — воскликнула она с большим волнением, чем требовалось, затем снова сцепила руки перед собой и наклонилась из розово-кремового кресла ко мне и Чейзу, сидевшим на кремовом диване, и заметила: — Чейз сказал мне, что ты библиотекарь.

— Да, — подтвердила я.

На что она воскликнула:

— Я люблю книги!

Я тихо рассмеялась и поделилась:

— Я тоже. Их важно любить, когда проводишь в их окружении целый день. Какая у вас любимая книга?

Это было ошибкой. Огромной. Хотя я не могла понять, почему.

Тем не менее, я это увидела. Она резко откинулась назад, побледнела, стала нервно перебирать пальцами перед собой, быстро взглянула на Чейза и внезапно испугалась.

Я почувствовала, как мое тело напряглось от ее реакции, но Чейз тихо подсказал:

— Твоя любимая книга, ма.

Ее глаза метнулись ко мне, потом обратно к Чейзу, и она прошептала:

— Я… — и замолчала.

Затем мне пришло в голову, что она беспокоилась о том, какое впечатление о ней создаст ее любимая книга. Она хотела мне понравиться, и желала этого так сильно, что боялась быть собой.

— У меня много любимых книг, — пришла я на помощь, и ее взгляд вернулся ко мне, поэтому я ласково улыбнулась и продолжила: — К примеру, «Собиратели ракушек» Розамунд Пилчер и «Орикс и Коростель» Маргарет Этвуд. Еще «Жареные зеленые помидоры в кафе “Полустанок”» Фэнни Флэгг и «Тощие ножки и не только» Тома Роббинса. Я могла бы продолжать перечислять часами и утомить вас. И это я еще не добралась до любовных романов.

Испуганное выражение исчезло, и она снова наклонилась ко мне.

— О, мне нравится Карли Филлипс.

Я с широкой улыбкой наклонилась к ней.

— Мне тоже. Она потрясающая. «Холостяк», — назвала я ей один из моих любимых романов.

— «Плейбой», — поделилась она своим любимым.

— «Сердцеед», — продолжила я.

Она снова откинулась на спинку кресла, но на этот раз с ухмылкой.

— Ох, уж эти братья Чендлер… — она замолчала, потому что больше слов не требовалось.

— Знаю, — согласилась я.

— Где мое пиво? — спросил Чейз.

Я посмотрел на него и расхохоталась, затем снова обратила взгляд на Валери и сквозь смех сказала: