Грехопадение - Белла Джей

— Ты можешь задавать мне один вопрос каждый день. Любой вопрос, и я отвечу на него.

— Почему только один?

Он сел вперед, опираясь локтями на колени.

— Если у нас слишком много ответов, мы перегружены и вслепую принимаем поспешные решения. Ограничь эти возможности, и мы будем вынуждены выбирать с умом. — Он откинулся на спинку кресла. — Только выбирай вопросы, с ответами на которые ты сможешь жить, если завтра не наступит никогда.

— Никакого давления. — Хмыкнула я и провела пальцами по своим непокорным кудрям, в голове вдруг стало пусто, когда появилась возможность найти кусочки головоломки, которые, надеюсь, дадут мне более четкое представление о том, кем на самом деле был Святой. Что питало его? Что заставило его ненавидеть отца так сильно, что он позволил этому диктовать каждый свой шаг, каждое свое решение?

Я посмотрела в его сторону, его глаза были устремлены исключительно на меня.

— Что он сделал такого, что заставило тебя так сильно его ненавидеть?

Выражение лица Святого превратилось из каменного в забавное, как будто он знал, что это будет мой первый вопрос. Как будто я попалась в его ловушку, как он и рассчитывал. Он поднялся со своего места и провел рукой по взъерошенным волосам.

— Он солгал.

— О чем?

Сэйнт поднял указательный палец.

— Только один вопрос.

— Но это вряд ли был ответ. — Я вскочила на ноги. — Конечно, я заслуживаю лучшего ответа, чем этот.

— Задай вопрос получше в следующий раз, — ответил он, повернулся и пошел к двери. — Тебе нужно поесть. Я распоряжусь, чтобы завтрак подали на палубу.

— Я не голодна.

Сэйнт обернулся, бросив на меня суровый взгляд.

— Не веди себя как капризный ребенок. Я предупреждал тебя, чтобы ты выбирала с умом. Ты задала глупый вопрос, и я дал тебе ответ, которого он заслуживает.

— Ты дал мне возможность выбрать вопрос, который я хочу задать. Не тебе решать, глупый он или нет. Возможно, для тебя это какая-то чертова извращенная игра, но для меня, уверяю тебя, это не так.

— Ты так думаешь? — Его хмурый взгляд потемнел, превратившись в угрожающий оскал. — Ты думаешь, что для меня это какая-то игра? Что я просто играю? — Он шагнул вперед, и я инстинктивно отступила назад. — Более десяти лет я планировал все это — Торрес Шиппинг, мой отец, твой брат… ты… и ты думаешь, что я просто, что? Просто дурака валяю?

— Я не это имела в виду.

— Тогда что ты имела в виду, Мила? А? Что за херню ты несешь?

— Я имела в виду не твоего отца и не твою чертову вендетту против него. Я говорила о себе. О нас. О том, что, блядь, происходит между нами.

Он продолжал идти вперед, заставляя меня отступать, пока я не уперлась спиной в стену.

— И с чего ты взяла, что между нами что-то происходит?

На этот раз я шагнула к нему, а не в сторону, встретив его пристальный взгляд и угрожающую стойку.

— Ты не хуже меня знаешь, что границы размыты, и это дурманит твою голову, потому что теперь ты уже не знаешь, по какую сторону линии стоишь.

Его верхняя губа приподнялась в оскале, словно он хотел разорвать меня на части, но я высоко подняла голову и не позволила ему запугивать меня дальше.

— У тебя раздвоение, Святой. Как будто ты два разных человека. Одного не волнует ничего, кроме этой войны, которую ты затеял со своим отцом. — Я подошла к нему еще одним коротким шагом, не сводя глаз с его лица. — Но есть и другой человек, который, кажется, хочет заботиться о чем-то и ком-то еще, кроме мести. Человек, который хочет защитить, а не разрушить.

— Ты уверена, что это не то, что ты хочешь видеть? — Он наклонил голову и потянулся, чтобы коснуться моего подбородка. — Разве это не идеал каждой женщины, желающей найти мужчину, который променяет тьму на свет? Мужчину, который изменится ради любви?

— Кто говорил о любви?