Грехопадение - Белла Джей

— Конечно, может, — ответил он, словно не мог понять, как я могла так подумать.

— Я серьезно, Святой.

— Хорошо, — согласился он и пренебрежительно махнул рукой. — Я готов сделать исключение. У тебя может быть гардероб, состоящий из всех цветов радуги, — он облизал губы, — при условии, что под одеждой ты будешь носить только красное. Красные бюстгальтеры, красные трусики. Я хотел бы видеть этот цвет на твоей коже, каждый раз, когда решу трахнуть тебя.

Между ног у меня запульсировала глубокая боль, а бедра сжались от желания ощутить его тело у себя между ног. Судя по самодовольному выражению его лица, он знал, какую реакцию вызвал, как мое тело всегда предавало меня, когда дело касалось его. Но я не была готова принять его требование.

— Ты собираешься выбирать для меня еще и нижнее белье?

Он приподнял бровь.

— Это твой вопрос на сегодня?

— Конечно, нет. — Я скрестила руки. — Я хотела сказать, что ты не можешь выбирать и мое нижнее белье.

Он положил лодыжку одной ноги на колено другой, неторопливо откинувшись назад.

— Твое белье будет предназначено только для моих глаз. Поэтому логично, что его выбираю я.

— Тогда пусть будет, по-твоему.

— Наконец-то ты начинаешь понимать, что все будет, по-моему. — Он ухмыльнулся.

— Да, по-твоему. — Я сжала в руке бархатный занавес. — Но, если ты все время будешь делать по-своему, это не оставит места для сюрпризов. — Я откинула волосы на плечо и нахмурила брови. — А я женщина, у которой в рукаве куча сюрпризов. Жаль, что тебе никогда не посчастливится их получить.

Карниз заскрипел, когда я рывком закрыла его, но не раньше, чем я увидела лицо Сэйнта, на котором появилось редкое шокированное выражение.

12. СВЯТОЙ

Толстый бархатный занавес дразнил меня. Я хотел, чтобы его не было. Я хотел сидеть на этом чертовом дорогом диване и смотреть, как моя жена одевается и раздевается, примеряя разные платья, подчеркивающие каждый ее изгиб. Мой член уже неловко упирался в молнию с тех пор, как мы немного поспорили о красном цвете, нижнем белье и о том, как я хочу трахнуть ее, пока ее кожа красиво сочетается с малиновым цветом. Пока я сидел с пульсирующим стояком, вошел крайне неспособный продавец с руками, полными красных платьев, и передал их Миле через занавеску.

Я лукаво усмехнулся.

— Моя жена решила, что ей хотелось бы увидеть и другие цвета. Может быть, коралловые и розовые.

Суровое выражение ее лица говорило о многом, и я лишь предупреждающе поднял бровь, чего оказалось достаточно, чтобы она замолчала и сделала то, что ей было сказано.

— Я пойду возьму несколько вещей из нашей последней коллекции.

— Именно это ты и сделаешь, Мария.

Стук ее каблуков был таким же громким, как и ее враждебность, которая так противоречила развратным взглядам, которые она бросала в мою сторону, когда думала, что моя жена не смотрит. Я также знал других мужей, которые сопровождали своих жен в эту самую комнату и давали Марии чаевые не только за ее модный опыт. Эта женщина была хуже, чем алая буква на шпильках. Элитная шлюха, у которой не было ничего, кроме алчных намерений. Даже сейчас, после того как я поставил ее на место, я готов был поспорить, что она спустит для меня трусики и будет готова к тому, что ее будут долбить, как гребаную надувную куклу.

Прошел еще час. Наблюдать за тем, как Мила примеряет каждое платье, демонстрируя передо мной свои чувственные бедра и сладострастные изгибы, а затем исчезает за этой жалкой занавеской, пока я представлял себе ее обнаженное тело, было временем, проведенным в моем личном аду. Я снова оказался в школе, пытаясь скрыть стояк, который не мог контролировать, когда мимо проносилась девушка в короткой юбке. В данном случае… Мила.

— Что ты думаешь?

Я не хотел поднимать глаза, так как уже держался за последнюю ниточку контроля.

— Святой? Тебе нравится?