Она рассмеялась, и я села, чтобы развязать один из своих пуантов.

— Мои пуанты сдохли. Посмотри на подошву. — Я согнула её, и кожа выгнулась дугой. — Чёрт, я только сегодня утром получила их.

— Фу, я ненавижу это. У тебя есть время сходить заменить их перед следующей репетицией?

Я вздохнула и стянула второй пуант.

— Мне придётся найти на это время.

Она покачала головой, когда сделала глоток.

— Только Уорд может измучить так сильно, что мы убиваем свою обувь за день.

Я хмыкнула.

— Жертвуя атласом и кожей, один концерт за один раз.

Она хихикнула и посмотрела мне за спину, слегка дёрнув подбородком. Надя стояла рядом с Блейном в дальнем углу комнаты, слишком близко, по моему мнению, и я почувствовала, как запылали мои щёки, когда она коснулась его руки. Мы с Надей похожи — одинаковое телосложение, длинные, светлые волосы и голубые глаза, но я была более милой, нежели привлекательной, а Надя обладала тем холодным, как лёд, модельным личиком. Неприятным и расчётливым. Немного худым.

Она что-то говорила Блейну, но я не могла разобрать из-за фортепиано, он вырвал свою руку из её хватки. Я не могла прочитать его выражение лица, потому что он уже отвернулся к своей сумке спиной к Наде, а она обернулась и нахмурилась, её прищуренные глаза нашли мои. Я встретила её суровый взгляд таким же своим, надеясь, что выглядела спокойной, хотя моё сердце бешено стучало о рёбра. Она даже не присела, когда сняла пуанты и закинула их в сумку, а затем быстро выскочила из помещения.

— В чем её проблема? — спросила Дженни.

Я.

Я пожала плечами.

— Кто знает. Дива никому не доверяет. Куда ты дальше?

Дженни застегнула свою сумку.

— На репетицию «Четыре темперамента» и потом на прогон моего вечернего сольного выступления. — Она покачала головой и взглянула на Блейна.

— Тебе повезло, что ты так часто выступаешь в паре с Блейном. И танцуешь «Лебединое озеро» тоже с ним. Я чертовски завидую. Мечтала танцевать Одетту с тех пор, как мне исполнилось семь.

Я с горящими щеками копалась в сумке в поисках балеток и дала ей стандартный ответ, который заготовила для тех случаев, когда поднималась тема нашего партнёрства.

— Мы в паре только из-за роста.

Она покачала головой.

— Не может быть. Вы так синхронно работаете. Ваши линии всегда идеальны. Это удовольствие — наблюдать, как вы танцуете вместе.

Я думала, что моё сердце не выдержит и разорвётся от такого комплимента.

— Спасибо, Дженни.

Она улыбнулась и приподняла бровь.

— Плюс, ты каждый день смотришь на его задницу.

Я хихикнула.

— Клянусь Богом, когда на нём балетное трико, моё лоно кричит его имя. — Я быстро надела свои балетки и подпрыгнула. — Уорд, мне нужно взять ещё одну пару обуви с нижнего этажа.

Он нахмурился.

— У тебя нет запасной?

— Нет, сэр, — ответила я, жалея, что не взяла ещё одну пару утром. — Эти совсем новые, и я выкинула запасные вчера.

Он кивнул, хотя был явно недоволен.

— Быстро.

Я сделала реверанс.

— Да, сэр. — Я помахала Дженни и поспешила к двери, мне на глаза попался Блейн, он одарил меня улыбкой, которая стёрла неловкость из-за задерживающейся репетиции.

Я прошла по коридору, где выстраивались в ряд гигантские оранжевые ящики, полные реквизита, париков и костюмов, которые переполняли каждый коридор здания. У НЮСБ (прим. Нью-Йорк Сити Баллет) было более четырёхсот постановок, и вещи для такой кучи людей занимали очень много места. У нас был целый ящик, полный фальшивых бород и усов. Серьёзно.

Я попала в конец коридора и спустилась на лифте в одно из самых почитаемых мной мест в этом театре.