С изюминкой - Стейси Харт

— Я думала, что это будет более странно, чем есть на самом деле, понимаешь? Ну, я думала, что мы должны делать всё постепенно. Но после вчерашней ночи я определённо не хочу делать всё постепенно.

Уэст рассмеялся, когда мы подошли к кофейне.

— Я тоже. — Он распахнул дверь, и мы вошли.

Затем получили свою утреннюю дозу и прошли один квартал вниз по Бродвею к метро, через турникет и в терминал. Мы стояли на шумной станции, прижавшись друг к другу, молча и долго прощались. Выражение его лица, когда он убрал мои волосы с лица… ну, скажем так, мои яичники взорвались, как попкорн.

Он целовал меня достаточно долго, чтобы перехватило дыхание, и я отстранилась.

— Увидимся вечером.

— Всего через несколько часов. Ты напишешь, если вспомнишь обо мне?

Он усмехнулся.

— Не думаю, что мой тариф сильно пострадает из-за этого.

Я улыбнулась ему.

— Напишу тебе. Хорошего дня. — Он поцеловал меня ещё раз, когда приехал мой поезд.

— Тебе тоже. — Я поспешила сесть в поезд, пока двери не закрылись, и увидела, как Уэст стоял на платформе, засунув руки в карманы. Я положила ладони на окно, закрыла глаза и послала воздушный поцелуй, а он улыбнулся так, будто это поразило его в самое сердце.

Я добралась до Линкольн-центра в половине десятого, раньше, чем обычно, и переоделась в тренировочные шорты и гетры. Затем схватила новую пару пуант из раздевалки и с неудержимой улыбкой направилась к станку, чтобы размяться.

Пока не вошла в студию.

И застыла, когда дверь за мной захлопнулась. Я пришла второй — первым был Блейн. Почти голый Блейн. Приклеенный скотчем к станку. С надписью «шлюха» на груди ярко-розовой помадой.

Он вздохнул с облегчением.

— Слава Богу, ты здесь. Освободи меня. — Он попытался вытянуть запястья, но это ему не удалось.

Мой рот растянулся в огромной улыбке, я обошла его, чтобы получше рассмотреть.

— Так, так, так. Кого ещё ты разозлил, Блейни?

По его лицу пробежала тень.

— Я не хочу говорить об этом. Ты серьёзно пришла сюда, чтобы поиздеваться надо мной? Если Уорд увидит это…

Моя улыбка поникла, как груда кирпичей.

— Он решит, что это моих рук дело. — Я поставила сумку и порылась в поисках швейного набора. — Ты действительно ничему не учишься, не так ли?

Он просто нахмурился. Я была уверена, что Блейн хотел сказать что-то ещё, но его желание выбраться из этих пут заставило держать рот на замке.

Мои пальцы сомкнулись на ножницах как раз в тот момент, когда открылась дверь и вошла толпа танцоров. Все остановились у самой двери, которая с глухим стуком захлопнулась, нарушив тишину.

Резкий смех прорезал комнату — смех Дженни — и вся группа разразилась хохотом. Я услышала щелчок фотоаппарата, когда кто-то сделал снимок. Надя стояла с краю, скрестив руки на груди, и ухмылялась.

Она, блядь, сделала это.

Из меня вырвался смешок, и Надя встретилась со мной взглядом, кивнув. Блейн был весь красный, и я сжалилась над бедным, потным куском дерьма и схватила ножницы, чтобы освободить его. В тот момент, когда я освобождала его, вошёл Уорд с пианистом.

Танцоры расступились, окружив Уорда, который смотрел на эту сцену. В комнате воцарилась мёртвая тишина.

Его глаза встретились с моими, и он посмотрел на меня сверху вниз.

— Что здесь происходит?

Я чуть не умерла на месте.

— Не знаю, сэр. Блейн был в таком положении, когда я пришла сюда.

Блейн поднялся с пола и сердито посмотрел на Надю.

— Лили не имеет к этому никакого отношения, сэр.

Глаза Уорда были так прищурены, что едва можно было разглядеть белки.

— И кто же это сделал?

Блейн покачал головой.

— Это только моя вина.

Его ноздри раздулись.

— Встретимся в моем кабинете после тренировки, Бейкер. Надень чёртову рубашку.

Блейн кивнул, лицо его было почти таким же розовым, как грязное слово на груди.

— Да, сэр.