Единственный - Меган Вернон

— И я думаю, что это мой сигнал, чтобы уйти. — Валери схватила с вешалки свое пальто и надела его. — Я собираюсь прокатиться. Надолго. И я обязательно постучу. Много. Прежде чем войду в дом. — Она подняла брови, одарив меня лукавой улыбкой, прежде чем выйти через парадную дверь, плотно закрыв ее за собой.

— Именно поэтому я здесь, Рыжая. — Он шагнул ближе, потирая затылок. — После разговора с тобой прошлой ночью я не мог заснуть. Мне нужно было поговорить с тобой. Увидеться. Я хотел приехать, как только мы закончили разговор, но передумал. Так что я ждал до сегодняшнего утра.

— Как ты узнал, где я живу? — Я выгнула бровь.

— Моника.

— Думаю, в этом есть смысл. — Я уставилась на свои ноги, очерчивая ногой небольшой круг на плитке прихожей.

— Итак, мы можем поговорить?

Я подняла голову и встретилась с ним взглядом. Он определенно не лгал, когда говорил, что не спал. Мешки под его глазами были очевидны.

— Да. Мы можем поговорить. — Я указал на шкаф. — Ты можешь повесить пальто там и пройти в гостиную.

— Окей. — Он расстегнул куртку и стряхнул ее с плеч, прежде чем повесить в шкаф. Он не сводил с меня глаз все это время, как будто боялся, что может моргнуть, и я исчезну.

— Гостиная в этой стороне. — Я сделала несколько шагов назад, и он последовал за мной. Я схватила пульт и поставила фильм на паузу, прямо на сцене, в которой главный герой держал женщину в объятиях, их губы были всего в нескольких дюймах друг от друга.

— Что ты смотришь? — Он взглянул на экран, засовывая руки в карманы.

— Какой-то старый рождественский фильм. Валери любит такие вещи.

— О. — Джон провел ногой по маленькому кругу на ковре. Я никогда не видела, чтобы Джон нервничал. Он всегда был так уверен в себе. Это была та его сторона, которую я никогда не видела. Его уязвимая сторона. Мне захотелось обнять его, вдохнуть его запах и сделать так, чтобы ему стало лучше.

— Так… о чем ты хочешь поговорить?

Он сделал несколько шагов вперед, пока мы не оказались лицом к лицу.

— Я много думал об этом по дороге сюда. Наверное, в моей голове это звучало намного лучше, но я попробую.

— Окей…

Джон обхватил мое лицо руками. Его глаза были такими голубыми, что могли бы осветить любое ночное небо.

— Я люблю тебя, Мелани Уайлдер. Я люблю тебя так чертовски сильно, что не могу поверить, как глупо я себя вел. Я должен был понять это давным-давно. Вот почему я не спал с тобой той ночью. Я хотел, чтобы ты это запомнила. Хотел наслаждаться каждым мгновением с тобой и не волноваться ни о чем, кроме того, что ты чувствуешь ко мне.

Мои колени, казалось, вот-вот подогнутся, и я была рада, что он держит меня. Он действительно любил меня. Он любил меня так же сильно, как я любила его. Сквернословящий парень из Братства. Ранимый человек. Весь он был моим. Я сделала единственное, что мне оставалось.

— Я тоже люблю тебя, Джон. — Я наклонилась вперед, не в силах сдержать улыбку. — Ты самый удивительный человек. Я думала, что была так сломлена. Что из-за моего рака мой мир развалится на части. — Я взяла его за руку и переплела наши пальцы. — Тогда ты показал мне, что я не сломлена, а просто согнута. Ты меня вылечил.

Он медленно покачал головой, проводя большим пальцем по моей ладони.

— Это ты меня вылечила. До тебя я был непонятым быком. Парень, о котором люди думали, что он просто хочет трахаться или драться, и ты видела это в прошлом. Ты показала мне, что я могу быть чем-то большим.

Джон ухмыльнулся и слегка отстранился, порывшись в кармане, прежде чем вытащить маленькую серую коробочку.

— Но я надеюсь, что ты все еще хочешь этого. Я не знал, что буду делать, если ты не поговоришь со мной. Если бы ты сказала мне уйти.

Я подняла бровь, но взяла коробку из его рук и открыла ее. Внутри лежало ожерелье с бронзовым сердечком. На нем были выбито "Единственная".

Он потер затылок.