Единственный - Меган Вернон

Жар прилил к моим щекам. Я была очень рада, что Джон не повез меня на этот раз и не настаивал на том, чтобы сидеть в комнате. Но даже с Моникой это была все еще смущающая тема.

— Эм, у меня была небольшая боль после процедуры и небольшое кровотечение, но это прошло.

Медсестра кивнула, делая пометки на бумаге поверх папки.

— Все это нормально, но я дам знать доктору. Есть ли что-нибудь еще, о чем у Вас есть вопросы или какие-либо другие симптомы, чтобы сообщить мне?

Я покачала головой.

— Нет. Я просто хочу знать, каковы результаты и что будет дальше.

Медсестра слегка улыбнулась мне, отложила ручку и встала.

— Я уверена, что доктор Родригес Вам все сейчас расскажет. Я дам ей знать, что Вы готовы. — С этими словами она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Я рада, что это не было слишком странно, и ей не пришлось осматривать тебя или что-то в этом роде. Потому что, если это случится, я убегу отсюда. Мне не нужно видеть твою киску, — сказала Моника.

Я повернулась к ней и не смогла удержаться от смеха.

— Не волнуйся. Я тоже не хочу, чтобы ты видела мою киску.

— Джон Бой был здесь в прошлый раз? Он действительно наблюдал за процедурой? — Ее глаза расширились.

Я замахала руками перед собой.

— О Боже, нет! Он ждал в приемной.

Моника сделала вид, что вытирает пот со лба.

— Ух, хорошо! Это было бы очень неловко.

— Да, как будто не было достаточно неловко, что мы были в середине перепихона, когда мне позвонили из Студенческой службы здравоохранения.

Это положило конец нашему разговору. Мне не очень хотелось говорить о Джоне или моей киске, и я думаю, что Моника, должно быть, прочитала это на моем лице, потому что она быстро взяла журнал со стола рядом с ней. К счастью, нам не пришлось долго ждать, когда доктор Родригес постучала в дверь.

— Входите, — сказала я, но она вошла в то же время, когда я это сказала.

— Привет, Мелани, как себя чувствуешь? — спросила она со своим сильным акцентом и села на табурет, который только что занимала медсестра.

— Озабоченно. Нервно. Все вместе.

Она кивнула.

— Понятно. — Она посмотрела на Монику в углу. — А это твоя сестра или напарница?

Мне пришлось сдержать смех.

— Никто из этого. Это моя подруга, Моника.

Моника отложила журнал и помахала рукой.

Доктор улыбнулась мне.

— Приятно видеть, что у Вас есть люди, которые Вас поддерживают.

— Да. — Я не хотела вести светскую беседу. Я просто хотела знать, что происходит. Мои колени дрожали, и мне приходилось постоянно вытирать вспотевшие ладони о джинсы.

Доктор Родригес открыла папку и просмотрела ее.

— У нас есть результаты биопсии. — Она закрыла папку и посмотрела прямо на меня, ее глаза были серьезными. — Мы подтвердили, что у Вас умеренная дисплазия и это рак, стадия 1A1.

— Это плохо? — мой голос пискнул.

— Это самые начальные этапы, поэтому мы поймали его рано. Но так как он умеренный, мы должны заботиться об этих клетках. — Она сложила руки на коленях и скрестила лодыжки. — Наименее инвазивным для нас было бы использование лазерной терапии, которая является амбулаторной процедурой, в которой мы лазерно удаляем раковые клетки, и они будут полностью уничтожены.

Я кивнула, не зная, что сказать.

— Следующая называется диатермия. Это еще одно лазерное лечение, но мы бы удалили ткань вместо того, чтобы разрушать ее, чтобы мы могли исследовать ее дальше. Это еще одна амбулаторная операция, и у тебя возможно некоторое кровотечение после операции. А потом, через несколько недель мы выпишем из больницы.

— Окей. — Мне следовало бы что-то записывать или делать, но вместо этого я просто уставилась на доктора.

— Следующий набор вариантов — химиотерапия или полная гистерэктомия. Поскольку ты так молода, и это ранние стадии, я бы не рекомендовала их, так как ты все еще можете хотеть иметь детей в будущем.