Стратегия - Кристен Каллихан

После этого откровения я ненадолго засыпаю. Затем звоню маме. Не могу вынести все это.

Хочу лишь спать, прятаться под мягким покровом одеяла, хоть и понимаю, что это неправильно. Знаю, и все равно не могу прекратить. Я отталкиваю Итана, игнорирую боль в его глазах. Игнорирую всех и все, даже мысли в своей голове.

Мои глаза жжет от слишком большого количества слез, а кожа кажется воспаленной, словно я вскоре разломаюсь на две части. Знаю, что веду себя чрезмерно сентиментально и драматично. Не могу так и дальше жить. Так что звоню маме.

Даже пока идут гудки, я потею и гадаю, почему должна позвонить ей. Она отвечает до того, как могу набраться мужества повесить трубку.

- Фиона, дорогая девочка, - говорит она вместо приветствия.

- Привет, мам. - Мой голос дрожит, а глаза жжет.

- Я собиралась позвонить тебе и сообщить, что забронировала рейс, так что скоро приеду повидаться.

Я сжимаю телефон.

- Нет. Не делай этого. Прошу. - Втягиваю воздух. - Еще сложнее от того, что вижусь с вами, ребята.

Тишина словно клещи сжимает нас.

- Шон сказал, что ты попросила его уйти. Он был очень расстроен.

- Я не хотела ранить его чувства, мам. Просто не могла справиться... ни с чем.

- Ты не хочешь, чтобы с тобой нянькались, - говорит она. - Я понимаю. Больше, чем ты думаешь.

Уродливые воспоминания всплывают на поверхность, о том, как мама закрывалась в своей комнате после многочисленных шумных сплетен насчет папы. И это в некотором роде было смешно, потому что его измены не удивляли абсолютно никого, в том числе ее. Но публичное унижение было слишком сильным.

- Не знаю, как пройти через это, - говорю я, пока слезы наворачиваются на глаза.

- Просто сделай это. - Ее голос нежный, успокаивающий. - Пройдет время, и все станет проще.

- Я пыталась выйти из дома, но люди смотрели на меня... - Мой желудок сжимается, когда вспоминаю, как пялился на мою грудь курьер, что доставлял заказ Итана, пока я с ним расплачивалась.

Итан подошел через секунду, аккуратно встав передо мной и заплатив парню. Он не сказал ни слова. Не пришлось. Было очевидно, что ужасный парень-курьер был в секунде от риска получить кулаком в живот. Он мигом забрал деньги и практически убежал.

Возможно, приятно, что Итан защищает меня, словно большой медведь, но он не может быть рядом все время. Да и не может изменить мысли людей.

Некоторые мудаки репортеры опубликовали фото, где я целую Джейдена - тот глупый трюк, что имел место, кажись, вечность назад - и теперь они называют меня охотницей за сокровищами, одной из таких женщин, из-за которых плакала моя мама и ходил налево папа. Меня не должно волновать мнение незнакомцев. Но я с ужасом осознаю, что меня оно волнует.

Мама снова начинает говорить, возвращая меня к к настоящему.

- Почему бы тебе не прилететь в Лондон?

- Я не знаю...

- Никого здесь не волнует американский футболист. Ты могла бы расслабиться. Можем заняться рождественским шопингом, выпить горячего пунша, возможно, сходить на мюзикл. - Это кажется такой замечательной идеей, что я снова плачу и сморкаюсь. Я так скучаю по маме. Скучаю по тому, чтобы почувствовать себя ребенком, ощутить ее заботу, когда самые крупные мои заботы состояли в своевременном выполнении домашки и том, позволит ли она мне съесть печенье после школы.

Голос мамы мурлычет, действуя на меня, словно расплавленный сахар.

- Подумай об этом, дорогая.

Я закрываю глаза и делаю вдох.

- Ладно.

Глава 41

Декс

Я НАХОЖУ ФИ на кухне. Она не пьет и не есть, и не готовит ничего. И это меня беспокоит. Ей не свойственно стоять на месте, глядя в никуда.

Фи - это свет и любовь. Счастье и смех. Даже когда она спокойна, все равно мерцает. Но сейчас этот свет пропал. Она бледна и тиха. Ее волосы утратили сияние, свисая вокруг ее красивого лица.