Беспринципный - Белла Корте

Все его дяди, кузены… Я бы сделала все возможное, чтобы не перепутать имена или не запутаться в родственных связях. Я заметила, что все зовут Капо Амадео. Интересно, почему? А потом я удивилась, почему он не дал мне выбора называть его так. Либо Мак, либо босс, либо Капо, но никак не Амадео.

Море людей внезапно расступилось. В толпе воцарилась тишина. Затем в очереди появился пожилой мужчина, Канделора помогала ему. На нем была широкополая шляпа и старомодный костюм с подтяжками. Несмотря на то, что было видно, как он боролся за каждый вздох, мужчина держал голову высоко поднятой. Оттенок его кожи был оливковым, но при этом была в нем и какая-то болезненная бледность. Его карие глаза были живыми, хотя тени кругами залегли под ними. Когда он улыбнулся, его седые усы дернулись.

Капо подбежал к своему деду еще до того, как он дошагал до нас. Старик хлопнул его по щекам и сказал что-то слишком тихо, чтобы я могла расслышать сказанное. Капо повернулся ко мне и что-то сказал в ответ. Когда старик, наконец, добрался до меня, он постучал по шлему, все еще висевшему у меня на голове, и я разразилась смехом. Я забыла снять эту чертову штуку.

— Дай мне тебя рассмотреть, — улыбнулся он. — Позвольте мне взглянуть на женщину, которая решила взять в мужья моего внука. Посмотрим, хватит ли у нее ума справиться с ним.

Я сняла шлем, положила его обратно на байк, и снова повернулась к нему лицом.

— Ах! Bellisima30. — Он взял меня за обе руки, сжал, наклонился и поцеловал в обе щеки. — Я Паскуале Раньери. Можешь звать меня Нонно, если хочешь.

— Это Марипоса, — сказал Капо, стараясь не отставать от Нонно. Его дед не дал ему возможности представить меня. — Моя жена.

— Еще нет! — усмехнулся Паскуале. — Амадео говорил тебе, что я заставил его дождаться июня, прежде чем он сможет жениться?

Я посмотрела на Капо, потом на Паскуале. И отрицательно покачала головой.

— Нет.

Нонно пренебрежительно махнул рукой в сторону Капо.

— Ты выйдешь замуж в тот же день, что и я. Я отказался присутствовать на свадьбе моего внука, если он не согласится на мое условие. Я также отказываюсь умирать раньше, но это между мной и... — он поднял лицо к небу.

— Я уверена, что это будет нечто особенное, — прошептала я, сжимая руку Нонно. Она была холодной, даже в жару, и ничего, кроме кожи и костей, но мне нравилось, как она ощущалась в моей. Он мне понравился. Сразу и безоговорочно. Нонно успокоил меня.

— Марипоса, — медленно повторил он мое имя и смотрел на меня с минуту, прежде чем снова улыбнулся. — Такая красивая маленькая бабочка.

15

КАПО

Она вписалась.

Прошла неделя с тех пор, как мы прибыли в Модику, на Сицилию, и перемены в моей жене были едва заметны для других, но столь явственны для меня.

Вместо того чтобы подвергать сомнению свои решения, как это было до того, как мы уехали, в ней была спокойная уверенность, которая заставила Марипосу взять на себя ответственность — больше она не была «твоей». Она была «нашей».

Ее смех был еще громче, еще свободнее, чем со мной. Мой дед повелся на это. Моя жена заставляла его смеяться больше, чем кто-либо. Кроме моей матери.

Мои zie (тетушки) влюбились в нее. Они научили ее готовить. Они даже дали ей секретный рецепт шоколада «Модика», которым гордились. Cioccolato di Modica. Это был рецепт 1500-х годов, привезенный на Сицилию испанцами, прямыми потомками - продолжателями традиций ацтеков.

Моя жена приходила ко мне с широкой улыбкой на лице, с коричневыми пятнами на коже и одежде. Она была счастлива, как ребенок, который целый день играет в грязи. От нее тоже пахло шоколадом, который я так любил. Это напомнило мне мою мать. И мне было радостно думать, что она приняла бы Марипосу так же, как и мои zie.