Беспринципный - Белла Корте

Он попросил поставить песню, которую мы слушали в машине по дороге к Харрисону, как нашу песню для «первого танца». Когда она только начала играть, я взорвалась от смеха, думая, что он шутит надо мной. Протянув руку, Капо бросил на меня прищуренный взгляд, так что я взяла ее, и мы оказались на месте. Двигаясь под мелодию, которая, как он однажды сказал, должна была быть саундтреком Тима Бертона.

— Ты ведь понимаешь, что это значит? — Он закружил меня, а потом я врезалась в его тело с тихим «ууу». Капо был ловким ведущим, когда танцевал. Моя левая рука прижалась к его груди, и полоска кольца заиграла, как искра, отразившаяся в его взгляде. Оно было простым, изящным, в тон обручальному кольцу, но не таким тяжелым. — Твоя голова не будет в порядке до конца ночи. Все твои винтики будут не на месте. Как у меня.

Его рот растянулся в медленной усмешке.

— Так и должно быть. Ты должна держать голову прямо во время церемонии, но для приема... — он пожал плечами, его широкие плечи натянули прекрасный, сшитый на заказ костюм. — Ты должна немного отпустить тормоза. Это ведь праздник.

Да, так и было.

Я никогда раньше не была на такой веселой вечеринке. Сотни людей ели, смеялись и танцевали. Я начинала понимать, что имела в виду Скарлетт, желая мне, чтобы ночь никогда не заканчивалась.

Я мечтала о волшебной стеклянной банке.

Жаль, что я не могу накинуть лассо на полную луну над рощами.

Мне хотелось взять ночь, Луну, весь этот смех и теплую погоду и запереть их в себе на всю оставшуюся жизнь. А после того, как я умру, бежать к нему, как к моему раю.

Все это было моим. Все это принадлежало ему. Нашим.

Единственной помехой было появление Харрисона и присутствие этой девицы Джиджи. Мне сказали, что Харрисон не приедет, и, учитывая обстоятельства, я решила, что так будет лучше. Он не появился в церкви, но решил в некотором роде сорвать прием.

Харрисон пригласил меня на танец, и я согласилась, но неохотно. Я не хотела проблем. У меня никогда раньше не было идеальной ночи, не говоря уже о дне, а эта была чертовски близкой к идеальной.

— Ты прекрасно выглядишь, Стрингс, — сказал он, прикасаясь ко мне, но совсем не так как это делал Капо. С Харрисоном наши движения казались знакомыми, братскими. С Капо я не могла унять ни свое сердце, ни бабочек. — Ты счастлива?

Я подняла на него глаза.

— Да, Харрисон. Я и правда счастлива.

— Пока, — сказал он.

Я попыталась высвободиться из его объятий, но он не отпустил меня.

— Не делай этого, — взмолилась я, стараясь говорить тихо.

Харрисон некоторое время смотрел на меня, а потом наклонился и поцеловал в щеку. Я закрыла глаза, не желая видеть боль в его глазах.

— Если ты говоришь, что счастлива, то и я счастлив. Но когда он причинит тебе непоправимую боль, я буду ждать, чтобы забрать тебя домой. Запомни это, Мари.

Я отрицательно покачала головой.

— Ты не понимаешь, Харрисон. Все не так просто. Я в... — какие бы слова ни собирались слететь с моих губ в этот момент, я не смогла их произнести. В любом случае, это не его дело. — Я там, где должна быть.

Тут вмешался Капо, забирая меня из рук Харрисона. Я видела, что Капо кипел от злости. Когда он сказал, что не делится, он имел в виду именно это. Я знала, что Капо пытается дать мне то, что я хотела, людей, которых я считала своей семьей, но то, что произошло в доме Харрисона, было невозможно исправить. И я не упустила напряженного взгляда, который Капо бросил на маму Кили.

Когда она сделала замечание о том, насколько он близок к своей семье, Капо выдал ей определение семьи, а затем добавил в конце: — Это люди, которые рядом с тобой всецело, а не только по зову крови. Если они ни то, ни другое, они ничего не значат.