Беспринципный - Белла Корте

— У бабочек есть самые нелюбимые цвета, когда дело касается цветов. Знаешь, какие? — Его голос был низким, почти хриплым.

— Нет, — прошептала я. Дрожь пробежала по моему телу от его прикосновения, хриплого голоса, и это заставило меня задрожать.

— Ti piace la mia bocca sulla tua pelle. Tremi per me. — Он произнес эти слова почти про себя, что-то о том, как мне нравятся его губы на моей коже, как я дрожу за него. Затем он плавно вернул нас к своему замечанию о бабочке. — С голубого на зеленый.

Я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. С голубого на ореховый.

— Хорошо, что я не настоящая бабочка, а то, может быть, я приняла бы предупреждение в первый раз, когда увидела твои глаза, и улетела бы куда-нибудь подальше.

— Это хорошо. — Капо провел языком от моего затылка к центру спины, а затем поцеловал меня на обратном пути. Его руки переместились на мои бедра, и он медленно качал нас. — Если бы ты только знала, какие мысли у меня были о тебе с той ночи в клубе, какие фантазии, ты бы сбежала.

— Нет, — сказала я, судорожно втягивая воздух и медленно его выпуская. — Теперь, когда я нашла тебя, я не могу улететь. Меня привлекает голубой - все его оттенки. Это мой любимый цвет. Кажется, он исцеляет меня, а не ранит.

Руки моего мужа ласкали мою грудь, кружили вокруг чашечек, пока он не убрал их. Прикосновением таким мягким, что мне захотелось застонать, он ласкал мои соски.

Я растворилась в нем, вжавшись в его спину, и Капо, казалось, поглотил меня.

— Я... — с трудом выдавила я. — Мне нужно принять душ.

Капо кивнул и поцеловал меня в шею, прижавшись губами к моему пульсу. Он отошел и натянул пижамные штаны.

— Подожди, — выдохнула я, когда он собрался уходить. У меня закружилась голова. — Куда-то собрался?

— Здесь нет окон, Марипоса. Ты в безопасности.

С этими словами Капо оставил меня одну.

18

МАРИПОСА

Капо спал, когда я вошла в спальню, прислонившись к массивной спинке кровати, с ноутбуком на коленях. Я на цыпочках подошла к нему, все еще натирая руки сладко пахнущим кремом. Я старалась быть максимально бесшумной, чем ближе к нему подходила. Спал он чутко. На самом деле, я не могла припомнить, когда Капо засыпал первым. Обычно я была первой, и каждый раз, когда я просыпалась ночью, он все еще бодрствовал.

В Италии, однако, я спала всю ночь. Но я по-прежнему уверена, что Капо мало отдыхал.

Его волосы все еще были влажными после душа, от него пахло океаном, и я с трудом удержалась, чтобы не протянуть руку и не коснуться его лица. Во сне он был не мягче, а более расслабленным. Если не считать хмурого взгляда. Это было заметно только тогда, когда он отдыхал, как будто ему приходилось бороться, чтобы стереть это со своего лица, когда Капо контролировал себя. Я как-то сказала Капо, что у него появятся преждевременные морщины, если он будет продолжать в том же духе, но он только покачал головой и сказал: — Шрамы меня не беспокоят. Они лишь означают, что я заслужил свое место в этом мире.

Я сделала еще один шаг вперед и потянулась к компьютеру, удерживая его двумя руками, чтобы сдвинуть ко мне и подальше от него.

— Как будто какой-то сторожевой волк, — прошептала я.

Когда я собралась отодвинуть компьютер, Капо схватил меня за руки.

— Я не сплю. Я даю немного отдохнуть глазам.

Если бы кто-нибудь другой сказал нечто подобное, я бы рассмеялась и сказала: Ага, конечно. Но я ему поверила. Капо всегда был настороже.

Он медленно открыл глаза, затем перевел взгляд на красный шелк на моем теле.

— Я готова, — прошептала я. Несмотря на то, что мой голос был твердым, каждая частичка меня дрожала, как будто мне было холодно, что заставляло меня чувствовать себя почти... больной. Внутри меня нарастал жар.