Беспринципный - Белла Корте

Мне некуда было идти, и никого не было видно, и я позволила своим ногам нести меня в любом направлении. Я села на паром до Стейтен-Айленда и, немного погуляв, вернулась обратно. Посетив несколько рынков и совершив прогулку по Бродвею, затерявшись в толпе на Тайм-Сквер, немного позже я вернулась в пятизвездочный ресторан «Маккиавелло».

Как раз в самый разгар ужина. Должно быть, здесь был предусмотрен дресс-код, потому что никто не пришел в джинсах. Насыщенный запах духов и тонкий шлейф мужских одеколонов витали в воздухе улицы. Все это маскировало тот факт, что в Нью-Йорке было жарко, а мусорные баки будто засунули в раскаленную духовку. Пот покрывал мою кожу, и я чувствовала себя покрытой коркой. Надеюсь, ароматы богачей замаскируют и мой запах.

На этот раз я не смотрела в окно, а держалась на почтенном расстоянии. Я прислонилась к стене, наблюдая, как люди приходят и уходят. Мне было безумно скучно, и я решила пойти в библиотеку. Иногда я торчала там и читала целыми днями. Но мои ноги болели (на самом деле болело все мое тело), и мысль о том, чтобы немного посидеть и пораскрашивать, казалась более привлекательной. Потом я бы отправилась в ночлежку, стараясь попасть туда до того, как расхватают все кровати.

Достав свои припасы, я начала раскрашивать картинку, на которой молодая девушка в плаще разговаривала со злым волком. Прошло некоторое время, потому что немного похолодало. Опустив карандаш своего любимого синего цвета, чтобы промокнуть зудящее пятно на моем поврежденном носу, я случайно подняла глаза.

Я прищурилась, наблюдая за разворачивающимся перед моими глазами аналогичным сценарием, что и накануне. Умник поспешил открыть дверь в ресторан для парня в костюме, но вместо того, чтобы войти, тот наблюдал за мной. Я подняла один глаз, не в силах открыть второй полностью.

Было трудно отвести взгляд. Когда он посмотрел на меня, я почувствовала себя загнанной в угол, не способной сдвинуться ни на дюйм. Но, как ни странно, это не беспокоило меня так сильно, как должно было бы. Тогда я поняла, что не чувствую осуждения с его стороны, не потому что он осуждает меня, а потому что я осуждаю себя в его присутствии, задаваясь вопросом, как я выгляжу.

Мерв был прав. Я вовсе не была писаной красавицей. У меня были тускло-каштановые волосы, карие глаза — мои гены так и не смогли определиться между золотым, зеленым и коричневым оттенками — и нос... Ну, один парень из района, где я раньше жила, сказал мне, что он у меня, как говаривала его мать, «огромный шнобель».

Джослин сказала мне, чтобы я не переживала из-за того, что сказал мне тот парень. Он ни хрена не понимал, точно так же, как его мать не знала, кто его отец - местный бармен или же ее муж.

Джослин говорила, что у меня орлиный нос, и иногда люди называли его «римским носом». Он был прекрасен и подходил к моему лицу, говорила она. Дошло до того, что она именовала мой профиль «царственным». Она даже водила меня в библиотеку смотреть картины. Должна была признать, что, по сравнению с некоторыми, у меня был хороший римский нос, который казался подходящим для моего лица, но вместе с тем он был несколько иным.

По крайней мере, у меня была чистая кожа. Ну, когда не было синяков.

Что думает парень в костюме о моем носе? Через секунду я моргнула, возвращаясь к действительности. Бессознательно я поглаживала переносицу, привлекая внимание к своим мыслям.

Что, черт возьми, со мной происходит? С чего бы мне вообще думать об этом, а тем более еще и переживать?

Но я по-прежнему не отводила взгляда, как и он. Пока что-то не заставило его обернуться. По улице проехала машина без опознавательных знаков. Казалось, она направляется прямо к ресторану. Уже через секунду парень в костюме скрылся за дверью, а Умник последовал за ним. У меня возникло странное чувство, что парень в костюме не хотел уходить, но был вынужден уйти.

Он собирался заговорить со мной? Я даже не могла объяснить, почему я так подумала.