На крючке - Кристен Каллихан (2015)

- Через неделю, - перебивает меня Грей, - Дженни рассказала всем, кто только стал ее слушать, что Дрю бросил ее, потому что нервничал из-за футбола. Что он боялся проиграть. Что его руки дрожали после каждой тренировки. Она выставила на показ их переписку. Выбрав те сообщения, которые вписывались в ее версию правды.

- Вот сучка.

Выражение лица Грея становится болезненным.

- Ты говоришь так. А они слушали. Пресса. Другие команды. Ты обнажаешь намек на свою слабость, и стервятники нападают. На Дрю нападали каждую игру. Так что сейчас он гадает на счет каждой своей девушки, не предаст ли она его.

Я откидываюсь на спинку кожаного сидения.

- Почему ты мне это рассказываешь? - я смотрю на Грея. - То есть, разве ты не должен прикрывать его спину, а не выдавать его секреты?

- Я и прикрываю его спину. Тебе нужно знать, что он не игрок. И если это все, кем вы стали, после...

- У нас с Дрю тоже были ошибки, - восклицаю я, но через секунду успокаиваюсь. - Я не выставляю их перед тобой. Но он для меня больше, чем просто...

- Перепих?

Мое лицо заливается краской:

- Серьезно? Ты правда только что сказал мне это?

Он смеется.

- В некотором роде, я сказал это ради того, чтобы увидеть твое отвращение.

Пока Дрю оперируют кость, мы с Греем сидим в лобби больницы. Немного дальше по коридору группа девушек ошивается, очевидно ожидая появления Дрю. Они посмеиваются, когда замечают нас, и я закатываю глаза.

- Извини, - говорит одна из них, ее голос вовсе не вежлив. - Это ты Большая Рыжая Курица?

Мое лицо перекашивает. Рядом со мной Грей бормочет что-то себе под нос и трет своей большой рукой глаза. Вот значит как люди меня прозвали? Айрис и Джордж скрывали от меня это, не давая читать социальные сети, но я знаю, что сплетни распространяются, и люди судачат. Большинство из этих пересуд уродливы.

Медленно я разворачиваюсь. Передо мной оказывается четверо девушек. Загорелые, худые и самодовольные.

- Нет, - говорю я. - Я Анна Джонс.

Чрезмерно-подведенные-глазки ухмыляются.

- Ага, точно. Я не могу поверить, что ты здесь. Это типа жалость? Дрю бросил тебя.

Грей ерзает на своем месте, морщась. Я же остаюсь неподвижна, будто камень. Так много всего я могла бы сказать им в ответ о том, кто и почему плачевен в этом сценарии. И, да, часть меня ощущает горячий груз унижения и хочет отделаться от этого.

Однако я делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь на том, что действительно важно.

- Серьезно, что не так с вами? Разве я предоставила вам хоть одну причину вести себя со мной, как сучки? Знаете что, - говорю я, когда они открывают рты, - меня это не волнует. Я закончила со всеми вами. Трахайте мозги друг другу. Пошли вон, летучие обезьянки! Вон! - я отмахиваюсь руками, пока они не становятся свекольно-красными и не отходят в сторону, бормоча себе под нос несколько оскорблений.

Рядом со мной Грей смеется в свой кулак.

- Женщины - зло.

- Женщины восхитительны, - отвечаю я, не глядя на него, потому что я все еще раздражена. - Ты просто сталкивался с худшими представительницами нашего рода.

Он бормочет что-то в подтверждение моих слов, а дальше мы снова сидим в тишине. К тому времени, как Дрю переводят в его палату и приглашают посетителей, его тренер уже приехал и стоит словно грифон, блокируя дверь в палату. Когда Грей проводит меня к палате Дрю, его тренер отходит в сторону. Я почти ожидаю, что он обратится в Гендальфа и заявит: "Вы не можете пройти!"

Что он по сути и делает, однако в более вежливой форме.

- Извините, молодая леди, но посетителям вход воспрещен. Лучше будет, если вы сейчас отправитесь домой.

К сожалению для него, я не в настроении проявлять социальную тактичность.

- Я не уйду, пока не увижу Дрю. Он может сказать мне уйти, если сам захочет этого.