На крючке - Кристен Каллихан (2015)

- Меня это тоже ранило. Очень сильно. Я ощущала себя такой пустой, что не могла устоять на ногах.

Темные брови Дрю сходятся еще сильнее.

- Тогда почему ты не...

- Я боялась. Черт, - я прерывисто вздыхаю, ощущая тошноту. - Ты светишься так ярко, Дрю. И мне это нравится, но я не знала, как смогу жить в тени твоего света.

Он хмурится, и в выражении его лица читается ярость. Однако его слова тихие и уверенные.

- Вот, что во мне видят люди? Просто лоск. Но, Анна, это ты зажигаешь меня. Дрю. Не игрока. Ты не знала, как жить в моем свете? Однако у меня нет света, если ты не со мной.

- Дрю, - дрожащей рукой я глажу его шею, потом всей ладонью провожу к центру его груди. - Я не... - я зажмуриваю глаза. Я не хочу признаваться в своих слабостях. Даже перед самой собой. Но это же Дрю, и я доверяю ему. Что важнее, он заслуживает это знать. Я открываю глаза и смотрю ему в лицо.

И он смотрит на меня в ответ сейчас более неуверенно, словно ему снова больно из-за меня и моих чертовых сомнений.

- Я никогда не ходила на вечеринки, - выпаливаю я. - Меня никогда не приглашали на свидание, парни никогда даже не смотрели в мою сторону, пока я училась в старшей школе.

Его выражение лица сменяется от шокированного до смущенного, а затем в его чертах читается понимание, от чего мой живот стягивает в узел. Мои пальцы сгибаются, хватаясь за него как за якорь.

- Я не нравилась никому по-настоящему. Я была толстой девочкой. Угрюмой, потому все притворялись, что меня не существует, - я фыркаю - уродливый, болезненный звук. - Или возможно все и правда не знали о моем существовании.

Я пожимаю плечами, не желая встречаться взглядом с Дрю, но все равно делаю это.

- Мама называла меня поздним цветком. Что ни хрена не объясняет, когда тебе шестнадцать, и ты умираешь внутри, - злобно я вытираю свои глаза. - А ты... - мой голос срывается, прежде чем могу восстановить над ним контроль. - Когда я сказала, что ты сияешь, я имела в виду именно это. Ты - солнце, вокруг которого вращаются другие люди. Если бы ты учился в моей школе, ты был бы тем, кого все считали лидером. Ты бы никогда не посмотрел на ту, что скрывается в тени.

- Анна... - его голос такой мягкий, что это вызывает у меня отвращение.

- Нет, - восклицаю я. - Просто... позволь мне закончить.

Он неуклюже кивает.

- Я знаю, что нехорошо было поступать с тобой таким образом, - говорю я. - Или причислять тебя к какой-то категории, которую я придумала, основываясь на собственном плохом опыте и тревогах подростковых лет. Но это сложно, Дрю, - мои губы дрожат, я прикусываю их. - Сложно свести все это на нет, когда оно возвращается ко мне всякий раз, как ты обращаешь на меня внимание на людях, и они смотрят. Они спрашивают, почему ты вообще со мной.

- Меня не волнует, что думают люди, - перебивает он отрывисто. - Мне важно лишь твое мнение.

Моя челюсть отвисает. Я не могу больше смотреть на него.

- Разве ты не понимаешь? Я чувствовала себя будто самозванка. Я ждала, что ты осознаешь то, что неправильно все понял. Что я была девушкой, на которую ты никогда не должен был даже смотреть.

- Но это невозможно, - говорит он, сдерживая гнев.

- Но...

- Анна, детка, ты бы никогда не могла быть девушкой, которую я бы не заметил, неважно, когда бы мы познакомились, сейчас или в старшей школе, - он притягивает меня ближе, потираясь своим носом о кончик моего. - Разве ты не поминаешь? Я знаю это, потому что в то мгновение, как увидел тебя, ты стала всем, что я могу видеть, - Дрю целует меня, удерживая до того, как снова отстраниться, чтобы понять мою реакцию. Его глаза такие чистые и настолько переполнены эмоциями, что мое горло сжимается. И словно он ощущает то же самое, Дрю напряженно сглатывает, и его голос стихает до шепота. - Я люблю тебя, Анна Джонс. Это не изменится. Я полюбил тебя, когда думал, что мы никогда не будем парой, и люблю тебя до сих пор.