На крючке - Кристен Каллихан (2015)

- Не волнуйся. Делай все, что пожелаешь, - Дрю останавливается возле двери в нашу комнату. Он не оборачивается, но его рука с силой сжимает дверную раму. - Спасибо за ужин, - слова грубые и явно исходят от него по привычке, а затем Дрю закрывает за собой дверь, и в тишине дома раздается глухой звук.

Мои плечи опадают.

- Прости за это, Грей.

Он качает головой, а его голубые глаза полны боли и злости.

- Я ожидал чего-то подобного. Странно, что он до сих пор не намекал на это.

- Ты же знаешь, что он не имел этого в виду, - я не уверена, правдивы ли мои слова. Я знаю, что если Дрю был бы прежним, он бы никогда не стал ссориться с Греем.

Грей качает головой.

- Он не подозревает нас, - его голос низкий, словно парень не хочет, чтобы Дрю его услышал. - Он ревнует тебя ко мне, что по сути просто отстойно.

Я хмурюсь, а он вздыхает.

- Он сейчас уязвим, Анна. А я нет. Все просто, - Грей пожимает плечами и кивает в сторону двери. - Заставь его поговорить с врачом. Я не виню его за то, что он избегает этого, - глаза Грея прищуриваются с намеком на веселье, - он пережил слишком много первоклассного дерьма.

АННА НЕ ПРИХОДИТ в спальню, когда Грей уходит. Я не удивлен. Я облажался. Хуже того, я знал, что делал, осознавал каждый свой шаг. Словно умного рационального Дрю закрыли на замок внутри моей головы, пока Дрю-мудак спокойно правил.

Лежа на кровати, я смотрю в потолок и ругаю себя за то, что был идиотом. Снова. Здесь почти кромешная тьма, потому что Анна настаивает на том, чтобы закрывать жалюзи и занавески. Очевидно, ей нравится спать в полнейшей темноте, словно мы находимся в утробе матери.

И в настоящее мгновение мне нравится этот мрак. Было бы хорошо забыться.

Линия лунного света пересекает кровать, когда Анна открывает двери. Должно быть, у нее ночное зрение убийцы, или она на половину вампир, потому что девушка не включает свет, когда крадется через комнату в ванную.

Мое сердце гулко бьется в груди, отдавая шумом в ушах, пока я слушаю, как бежит вода, и жду ее возвращения. Намек тренера так и всплывает у меня в голове. Терапия? Я не ранен, по крайней мере, не умственно. Ага, у меня предрасположенность к чрезмерному анализу, но я точно не был поклонником консультаций.

- Расскажи мне о своих родителях, Дрю.

- Они умерли, док. Что еще вам нужно знать?

- Как ты себя чувствуешь?

Словно я падаю в глубокую черную дыру.

Как я чувствую себя сейчас? Словно я падаю в глубокую черную дыру.

Неосознанно мои пальцы сжимают простыни. Я вынуждаю себя отпустить их и успокоиться. Это просто чертова сломанная нога. Она заживет. Я вернусь в форму.

Делаю еще один вдох, и я на поле, запах травы с мелом и моего собственного пота ударяют в нос. Я слышу шаги защитников, ощущаю, как их ноги ударяются о землю, когда они подходят ко мне. Мой желудок сжимается, кислота поднимается, неся с собой глубокий ужас, и я знаю, что этот отстой сейчас превратиться в катастрофу. А затем меня пронзает острая боль, и я слышу, как ломается моя кость, словно твердая древесина. Живот пронзает боль.

Треск, этот тошнотворный звук эхом раздается в моих ушах, когда я втягиваю следующий глоток воздуха. Но тут я вижу Анну, она забирается на кровать, матрас едва прогибается под ее весом.

Впервые я сожалею о покупке кровати такого большого размера. С таким же успехом Анна могла находиться в Сибири, пока я лежу на спине, словно говяжья тушка, на своей половине кровати.

Так как я нахожусь в темноте дольше нее, мне видны очертания ее плеч, сгорбившихся и находящихся так далеко от меня. Ее локоны рассыпаны по подушке в темной спутанной массе.

Ком встает у меня в горле.

- Прости меня.

Мои слова зависают между нами, громкие и некомфортные.