На крючке - Кристен Каллихан (2015)

Задняя дверь снова открывается, и на кухню входит «парень на час» моей мамы, Терренс. Мне следовало бы сказать «парень на год», потому что именно на этот период времени задерживались все предыдущие экземпляры. Я ненавидела каждого из них. И хотя это и может показаться некорректно с моей стороны, но у меня на то были свои весомые причины. Например, был Маркус, который любил называть маму мусором прямо в лицо, плевал в ее стряпню, а затем орал, что она его не достаточно любит. И все это у меня на глазах. Затем был Оливер, худой высокий профессор, который в конечном итоге украл у нее десять штук баксов с банковского счета и свалил. И невозможно забыть о Джереми, критиковавшем маму так часто, что она забывала пользоваться макияжем, и в один из дней все закончилось ее нервным срывом. По крайней мере никто из них ее не бил. Не то чтобы я была в курсе всех деталей их отношений.

Терренс владеет магазином подержанных книг, коллекционирует монеты из сувенирных автоматов и пакетики с солью и перцем из различных забегаловок в его районе города. Я не могу переносить все это дерьмо. Особенно при том, что он постоянно выражает призрение ко всему, чем бы не занималась мама.

- Привет, Анна, - говорит он, проходя в дом и глядя на мою грудь. Пристально.

Он занимает место рядом с моей мамой и немедленно кладет руку ей на плечи так, что кисть его руки болтается возле ее правой груди. Потому что пока он может смотреть на мою грудь, Терренс использует любую возможность прикоснуться к маме.

Мой желудок скручивает.

- Привет, Терренс, - я разглядываю его жирные грязные волосы, разделенные пробором ровно посередине головы. Прям как у Гитлера. И когда мой желудок сводит еще один спазм, я перевожу взгляд на маму, которая пытается выглядеть расслабленно и спокойно, даже при том, что этот мужик гладит ее, словно она какой-то пес.

Я, не стесняясь, посылаю маме гневный взгляд; почему этот парень вообще здесь в мой с ней день. Он каждый раз прерывает наше общение.

Проживи я сто лет, все равно не поняла бы мою мать. Она умная, блистательная, красивая и талантливая. Но самоуважения у нее как у комара. Я не в силах понять, почему она не предпочтет остаться одной, а не быть вместе с такими... Я даже не могу назвать их мужчинами.

- Ты уже сказала Анне хорошие новости, Сесилия?

Моя мама заливается краской, и поэтому я знаю, что эти новости явно не из хороших. Боже, пусть это не будет новость о женитьбе. Я боялась этого с 10 лет, когда поняла, что один из этих придурков может стать постоянным жильцом в нашем доме, если мама реально выйдет за одного из них замуж. К счастью, все ее отношения не доходили до этой стадии.

- Ну, дорогая, - она немного пожимает плечами, сбрасывая руку Терренса и наклоняясь вперед. - Я стала старше.

Ей пятьдесят пять. Она еще нестарая.

- И в этом мире есть столько всего, что хочется посмотреть.

Ладно, правда.

Рука Терренса опускается на ее бедро, и он поглаживает ее задницу. Сейчас я и правда чувствую себя дурно.

- Так что я решила уволиться, - говоря это, мама снова краснеет.

- Это... - я пытаюсь подобрать слова. - Ну, это здорово, если это то, что ты хочешь, мам, - я рада видеть, что мама расслабляется, хотя и подозреваю, что она долгое время будет скучать по своей работе.

Но мама еще не закончила. Она ерзает на месте, и мое сердце уходит в пятки. Боже, пожалуйста, только не брак.

- Что? - спрашиваю я.

- Также я решила продать дом.

Эти слова будто запускают механизм бомбы у меня в голове. Я просто сижу здесь, а мой мозг покинул меня, оставив не в состоянии вымолвить и слово.

- Мы собираемся в круиз по всему миру, - вставляет Терренс, улыбаясь мне во все свои серые зубы.

- А ты тоже продаешь свой дом? - спрашиваю я у него. - О, верно, я забыла. Ты арендуешь жилье, - ко мне начинает доходить смысл происходящего.

Терренс прищуривает свои глаза-бусинки.