Ну и ладно, подумаешь! Да я вторую жизнь живу, а ты что? Тьфу на тебя! Но вслух я такое не говорил, конечно. Так что я ещё поигрался с мечом, а потом вскочил на него, чтоб проверить мою способность самому летать на нём. Меч даже не стал потреблять больше Ки, когда я встал на него. Ух, вперёд! Я полетел по пещере, уворачиваясь от элементалей. Ветер бил в лицо, горячий, но такой приятный! Элементали, кстати, тоже уворачивались от меня, разбегаясь в стороны. Боятся, наверное, из-за того, что я их главного прибил. Уважают, значит!

— Ура, ты теперь и сам можешь летать! Не нужно тебя на своём мече нести! — обрадовалась Сяоюнь, когда я вернулся.

— А что, тебе было так неприятно прижиматься ко мне во время полёта? — подколол её, сделав вираж вокруг девушки.

— Ну что ты! Надеюсь, ты и сам когда-нибудь поприжимаешься несколько часов к какому-то мужику, чтоб познать всю прелесть этого! — обворожительно улыбнулась Сяоюнь, старательно не смотря мне ниже груди.

Ах ты ж маленькая стесняшка! Мне-то было всё равно, я столько лет прожил в лесу, среди зверей, что те же трусы были скорее данью воспоминаниям, а не приличиям. Я по несколько месяцев голышом бегал, когда трусы рвались, и ничего. А тут девчуля пришла из «цивилизации» и даже на хер посмотреть боится. А мне ещё заливала про стеснительность к сиськам!

— Ну ладно. — я повёл плечами, разминая их, будто затекли, помахал головой. — Я полетел. Удачи тебе тут, всего хорошего и счастливо оставаться!

— Что?! Ты бросаешь меня?! — у Сяоюнь было такое лицо, будто ей сказали, что она приёмная.

— О, а ты сразу сообразила!

— Но так нельзя!

— Почему?

— Я же девушка!

— А я — нет! И что?

— Но… но… — глаза её бегали по сторонам, а вид был совсем растерянным, она явно не могла подобрать аргумент, чтоб на меня воздействовать. — Мой клан тебе заплатит, если вернёшь меня назад!

А вот это да, это уже можно обдумать. Правда, я сомневался. Во всех, вот просто во всех ранобэхах, которые я читал, бабы были настоящим триггером жопной боли. Вот так попадут они в беду, вытащишь их — а потом они каждые десять глав, а то и пять, попадают в какую-то новую неприятность, а герои их вытаскивали, рвя жопы. Вот и эту, я чувствую, будет очень благородно вытащить отсюда, но награда… Ага, стоит ей попасть в знакомое окружение, как она сразу станет самой собой — и мало ли, что после этого произойдёт. Если меня просто вытолкают взашей, то уже это может быть удачей.

— Ну, пожалста, пожалста, пожалста! — Сяоюнь подпрыгнула, схватила меня за ногу, повиснув в воздухе. Лицо её было залито слезами, а сиськи с этого ракурса выглядели особо соблазнительными. — Можешь просить, что хочешь, только выведи отсююююдаааааа!

— Ладно. Но первый взнос — дай помять грудь!

— Что?! — её слёзы мгновенно высохли (хотя может, это из-за температуры), а глаза стали огромными от удивления. — Помять… грудь?

— Ты же говорила «что угодно», а теперь после такой маленькой просьбочки — в кусты?!

— Ладно… Я согласна…

Она отпустила мою ногу, спрыгнув на землю, потом медленно расшнуровала одежду и оголила сиськи. При этом выражение её лица было таким, будто она одновременно кладёт голову на плаху, теряет всех своих родственников разом прямо сейчас и всё это вовремя конца света. Ну и актриса!

А грудь у неё была отменной. Округлые конусы с небольшими, острыми сосками нежно-розового цвета и небольшими ореолами. Блин, да такое ощущение, что эта грудь вообще не знает, что такое гравитация! Культиваторы бросают вызов небесам, а их сиськи — гравитации!

Ну что ж, приступим! Я стал мять её грудь, тереться об неё лицом, сосать соски губами и ласкать их языком. Ух, она одновременно мягкая и упругая, а запах настолько невероятный, что по мне мгновенно стало видно, как я возбуждён! Да и Сяоюнь тоже явно была не в своей тарелке. Её похоронная бледность исчезла, она порозовела, а уши вообще пылали.