Люби меня настоящую - Анель Ромазова

Год не курил и даже не тянуло, а сегодня сорвался одну за одной. Не помогает.

И мне страшно от этих ощущений. Никогда не было настолько яростно. Неуправляемо. Слишком много во мне. Я чувствую и это необъяснимо. Копошатся во мне эти незнакомые эмоции. Не могут разместиться.

Рита игнорирует меня. Ноль обратной связи. Даже не смотрит. Пишу ей как одержимый, даже не читает, отправляя в бан. Уже весь ящик забит сим картами.

Так и общается с Заевским, он ее каждое утро в Универ подвозит. Ей вообще похрен на мои угрозы. На перерывах трутся по коридорам. Он на нее как кот на канарейку облизывается. Одно радует, что руки в карманах держит.

Кому вру, нихуя не радует. Вмазать, хочется. Но не поможет, только хуже сделаю. Ритка же его жалеть начнет.

Цепляю Туманову едкой колкостью при всех в спортзале. Где мы гоняем мяч с Вольновым и Лютаевым. Рита заходит, ища глазами подружку. Стягиваю футболку и ору через весь зал предложение смазать царапины. Ненависть, полыхающая в глазах всяко, лучше равнодушия. Кэд и Мак охреневают, явно не ожидая такого поворота событий. Особенно созерцая роспись на моих плечах. Рита одаривает жестом с участием среднего пальца. И ничего. Все на этом, ни злости, ни бешенства. Вообще пусто.

Во мне просыпается мудак, которому абсолютно плевать, каким способом получить ее себе. Не важно, какие отношения, пусть только будут.

Залавливаю Риту в коридоре и запихиваю в ближайшую дверь. Женский туалет. Да пох… Все неожиданно, поэтому не успевает среагировать. А я этим пользуюсь, закрываю замок. Изолирую нас ото всех.

Рита отскакивает, как ошпаренная максимально далеко. Испуганная, почти до ужаса. Глаза распахнуты, мерцают в пятьсот ватт. Я тараню ее, оттесняя к стене.

Ненавижу себя за это выражение во взгляде. Но меня душит, сжирает ревность и обида. Не дают возможность, подумать, остыть.

— Тимофей, не надо… Давай по хорошему — со страхом в голосе вещает Туманова. Ну да, у меня все на лице написано. Инстинкты выпазят наружу, когда я к ней приближаюсь. Первобытные. Мое и размножаться.

— Не волнуйся, Туманова, секс в туалете мне не заходит. Антураж не тот -

Расслабляется, дерзко вскидывая голову. Вот так детка, так лучше.

— Зачем тогда закрылся? Ни дня не можешь без насилия — скепсис скользит по голосу.

— Тебе нравится грубо, без разрешения. Хочешь, проверю? — давай же Рита эмоции, хочу. Хотя бы взбесись.

— Сколько раз я должна повторить, оставь МЕНЯ в покое — с нажимом, но не убедительно.

— Сразу, как только должок отработаешь — добавляю жести и с удовлетворением слушаю ее злость.

— Лукашин, ты сволочь …и идиот — шипит, срываясь, но еще держится. Хватается за контроль.

— Меня абсолютно не волнует, что ты обо мне думаешь — говорю я, она поджимает губы, произнося как очевидность.

— Я не сомневаюсь — толкает ладонями в грудь, по ее глазам понимаю, что лучше отойти — Тебя никто не волнует кроме себя. Можно вопрос?

— Хоть десять — какой никакой интерес меня тоже устроит. Люди цивилизованные, временами, можем и поговорить.

— Почему ты решил, что я сплю с Ворохиным? — на последнем слове ее передернуло от отвращения, в голове настойчиво зазвенел колокол, глухо так в отдалении.

— Я своими глазами видел

— Что видел? — пахнет подвохом, но мне скрывать не чего.

— Тебя растрепанную, со смазанной помадой и его с расстегнутыми штанами. Мало? По — моему картинка впечатляюще убедительная.

— Да, Лукашин, тебе своим глазам верить нельзя. Мыслей, что он ко мне приставал и я насилу вырвалась, ты не допускал — наблюдает как понимание накрывает меня — Конечно, нет, так ведь лишаешься возможности манипулировать. Да Тим? Неудобно получилось? Ищи в другом месте.

— Рита прости… я не… — я теряюсь и начинаю мямлить. Перебивает, не дав договорить. Контрольный в голову выбивает чередой слов.

— И еще одно, я вообще ни с кем не спала. Это так для справки.